Неординарные преступники и преступления. Книга 1 - стр. 39
Адвокат, довольный явным замешательством допрашиваемого, неожиданно спросил его совсем о другом. Он поинтересовался: как Даннинг мог опознать почерк Корделии Боткин в предъявленных ему детективом МакВеем письмах и записках, если написанное этой женщиной даже отдалённо не напоминает тот почерк, каким исполнены анонимные послания? Даннинг начал возражать и заявил, что «сразу узнал» почерк, но на самом деле в ту минуту был важен не его ответ, а сделанное адвокатом утверждение.
Джон Даннинг, один из важнейших свидетелей обвинения. Выше уже приводилась фотография этого человека в молодые годы. К моменту явки в суд он заметно поправился, у него обозначились залысины, и стали явственно заметны мешки под глазами. Напряжённая светская жизнь, по-видимому, оказывала на его здоровье разрушающее воздействие.
Найт продолжил наступление на свидетеля и вновь задал неожиданный вопрос. Он поинтересовался: с каким числом любовниц Даннинг поддерживал отношения весной этого года? Тут Джон приосанился, выпятил грудь и с пафосом ответил, что, будучи человеком чести, отказывается отвечать на такой вопрос. Мол-де, он радеет о женской чести и не может называть тех дам, с которыми вступал в интимные отношения без оформления брачного союза. Тем самым он дал понять, что не общался с проститутками, а крутил романы с приличными женщинами, в том числе и замужними.
Но вот тут уже встрепенулся судья Кэрролл Кук. Статус свидетеля таков, что не ему решать, на какие вопросы отвечать, у свидетеля в уголовном процессе нет права молчать, он приносит присягу говорить правду… Судья напомнил Даннингу о его клятве и потребовал, чтобы журналист ответил на вопрос адвоката. Даннинг вновь с пафосом заявил, что на «такой» вопрос отвечать не намерен!
Он явно гордился собой в ту минуту и наслаждался моментом. Зал замер в ожидании того, как отреагирует судья.
Кук после секундной паузы пригрозил Даннингу, что подвергнет его бессрочному аресту за неуважение к суду и препятствование правосудию, если только тот вздумает упорствовать в своём игнорировании обращённых к нему вопросов адвоката. Даннинг в третий раз заявил, что не станет отвечать на «недопустимые вопросы» защитника Боткин.
Кук не стал спорить, а повернувшись к судебному маршалу, распорядился немедленно отвести Даннинга в городскую тюрьму. В полном молчании Джон поднялся со своего места, он явно не мог поверить в то, что сейчас его повезут в тюремной карете… Судебный маршал приблизился к нему и приказал вынуть из карманов его одежды всё, что там находится. Даннинг принялся опорожнять карманы, а судья, наблюдавший эту сцену со своего места, не без желчи уточнил, что журналист будет находиться в тюрьме столько времени, сколько он намерен упорствовать. Если точнее, судья постановил держать свидетеля в тюрьме до тех пор, «пока язык его не развяжется» («he will remain until his tongue loosens»).