Неординарные преступники и преступления. Книга 1 - стр. 40
Сказать, что присутствовавшие в зале оказались потрясены – значит, ничего не сказать! Важнейший свидетель обвинения, ещё минуту назад вальяжно развалившийся в кресле и с осознанием собственного благородства рассуждавший о безнравственности подсудимой, оказался раздавлен на глазах многих сотен свидетелей.
«Когда же вы соизволите дать требуемые ответы, допрос возобновится с того места, на котором был прерван!» – выкрикнул Кук выходившему из зала Даннингу.
Не менее других – а возможно, и более! – оказался потрясён главный обвинитель. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что окружной прокурор Хосмер не успел придумать ни одного здравого предлога, способного остановить нарастание антагонизма между судьёй и свидетелем…
После удаления Даннинга из зала заседаний свидетельское место заняла Лиззи Ливернэш (Lizzie A. Livernash) – тот самый «особо важный секретный свидетель» обвинения, о существовании которого было известно, но никто не знал, о чём же именно этот человек станет говорить. Ливернэш являлась репортёром газеты «Examiner», она входила в компанию Даннинга и Боткин, являлась любовницей журналиста и, возможно, ни его одного.
Дамочка эта оказалась весьма циничной, собственно, по этой причине её и вызвали в суд. Ливернэш без особых колебаний назвала известных ей любовниц Даннинга – в числе таковых были поименованы миссис Боткин, миссис Сили и, наконец, миссис Форкейд (Forcade). Разумеется, Ливернэш назвала и себя. Журналистка весьма выразительно и многословно описала образ жизни Даннинга – постоянные попойки, поездки в рестораны и на ипподром, где Джон безо всякого удержу спускал все деньги. Напившись и нанюхавшись кокаина, Даннинг устраивал со своими дамочками оргии, которые обычно заканчивались тем, что вся компания ложилась в одну постель. Выражение «групповой секс» в судебных документах не употреблялось, но подтекст подобных развлечений в общей постели был всем понятен. Ливернэш уточнила, что Корделия Боткин, напившись, любила устраивать танцы на столе или высоких комодах. Эта деталь, по-видимому, призвана была продемонстрировать особенную распущенность подсудимой.
Лиззи Ливернэш даёт показания в ходе судебного процесса над Корделией Боткин.
Рассказ о весёлых развлечениях Даннинга с женщинами, из которых все, кроме Ливернэш, состояли в браке, звучал пикантно и совершенно отвратительно. Фактически свидетельница уничтожала репутацию подсудимой… Разумеется, она уничтожала и свою собственную, а также других поименованных женщин, но для окружного прокурора последнее не имело значения. Ему было важно раздавить Боткин!