Небо внизу - стр. 11
Тео послушно открыла рот, принимая еще кусок недосоленной грудки. То, что она сейчас услышала, звучало как полный бред. Но… если выбросить из рассказа всю суеверную чушь, то получается вполне убедительная картина. Она тяжело заболела, много дней пролежала в горячке, а сейчас кризис миновал, и Тео очнулась. Вот только клетки мозга не выдержали длительного поджаривания на огне лихорадки, и она теперь… сумасшедшая? Тео не хотела об этом думать, мысли выворачивались, разбегались и прятались, как испуганные мыши. Но выбора не было. Тео должна была взглянуть в глаза правде.
Да, она сумасшедшая. В одном мире или в другом, временно или постоянно — но Тео сошла с ума. Поэтому надо вести себя очень осторожно. Если все эти люди реальны, они охотно помогут измученной тяжкой болезнью родственнице. Но будут ли они помогать галлюцинирующей психопатке? Или отправят ее в местную психбольницу? Тео не знала — и не собиралась проверять.
А поэтому единственно возможная линия поведения была очевидна. Нужно было изо всех сил изображать нормальность. Если повезет, травмированный мозг Теодоры придет в норму, и тогда одна из реальностей исчезнет. А если нет… Тогда Теодора приспособится. Она умеет приспосабливаться. Безумие, конечно, ужасно — но не хуже работы в CFG. Теодора справится.
4. Глава 4
В зеркале была девушка. Невысокая, тощая до прозрачности, она переступала по холодному полу тоненькими, как спички, ногами. Тео наблюдала за этой девушкой с неестественным отстраненным любопытством: вот она поднимает руку, вот поворачивает голову.
— Вот так, госпожа, вот так. А теперь шагайте в подъюбник, — Мэри опустилась на колени, раскрывая широкий купол сливочно-белой ткани. Тео послушно ступила в распахнутую, словно голодный рот, юбку. Движение получилось удивительно точным и почему-то привычным. Как будто она тысячи раз одевалась таким вот причудливым способом.
А может, именно так она и одевалась?
Когда Мэри подняла нечто широкое и длинное, жесткое даже на вид, Тео, не дожидаясь подсказок, выпрямилась и вскинула руки. Служанка сноровисто затянула корсет, заботливо потыкала пальцами под ребра:
— Не туговато будет? Как вам, госпожа Тео? Дышите свободно? Доктор велел, чтобы дышали!
— Да, все хорошо, — отстраненно кивнула Тео, и девушка в зеркале повторила ее движение. Растрепанная каштановая коса качнулась в такт, словно маятник. Тео ненавидела такой цвет — слишком темный, слишком невыразительный. Как хвост у дохлой белки. Собственные грязно-русые волосы она высветлила в яркий блонд, неспешно мигрируя между платиновым и клубничным.