Не выпускайте чудовищ из шкафа - стр. 5

И далекие желтые пятна окон казались глазами диких зверей.

И я сама почти становилась таким зверем. Дождь, словно размывая границы, дразнил, обещая, что еще немного и я не просто сменю обличье, а сумею вернуться. Полностью. Но оба мы слишком давно играли друг с другом, чтобы поверить в эту ложь.

Не важно.

Я добралась.

И отряхнулась под крышей. Толкнула дверь из темного дуба. Вяло звякнул колокольчик, отвлекая Никонова от колонки брачных объявлений. Но убедившись, что это всего-навсего я, а не какая-нибудь весьма обеспеченная, хорошенькая и при этом не обремененная лишней родней вдова, жаждущая помощи и любви, Никонов вернулся к газете.

- Тебя Медведь спрашивал, - буркнул он.

Я отряхнула воду с волос.

И зацепила плащ за рога.

Участок на острове был небольшим, что и понятно. Полицмейстер, помощник такового, сиречь я, заодно уж и по розыску числимся, пара околоточных надзирателей да жандармы.

И то градоправитель то и дело вздыхает, что очень уж нас много.

Дескать, бюджет.

И расходы.

А остров-то тихий. Тут, может, свой участок и вовсе не надобен. И главное, он ведь на самом-то деле не особо надобен. Такой. Сыск? Что тут искать? Лодку, которую один рыбак у другого спер? Или вон, кто сети деду Макару попортил?

Драки и те в трактирах случаются редко. Да и… сами разбираются. Нас уже зовут, если вдруг покойник случился. А такое на моей памяти дважды было. Нет, не покойники, те случались частенько, но чтобы эти покойники нашего участия требовали.

Вот и…

Покойник.

Опять он. Не к месту. Я провела рукой по волосам, которые снова поднялись, норовя завиться мелким бесом. Надо было вчера пастой смазать. Или поутру еще. Я ж на той неделе прикупила. Уж не знаю, чего ради, порой и у меня приступы блажи случаются.

- Уволят тебя! – Никонов ткнул пальцем в газету, видать, какое-то из брачных объявлений тронуло его сердце, скорее всего суммой указанного доходу невесты, потому как на иные параметры Никонов разумно не обращал внимания. – Поглядишь тогда!

- Тогда-то я тебе точно шею сверну, - сказала я, чувствуя, как нехорошо сжимается сердце в груди. Не уволят.

Меня не могут уволить.

Договор.

Был.

- Ты… ты того! – Никонов поспешно вытащил серебряный крест на цепочке. Крест был внушительным, такой священнику носить бы. А потому лучше не думать, откуда он у Никонова взялся.

Откуда и все.

- Не действует это на меня, - я ткнула в крест пальцем, поглядела, убеждаясь, что ожога нет. И палец Никонову же продемонстрировала. – Так что чего другого выдумай.

- Вот что ты за баба… - проворчал он, крест, однако, убирая. – Ни рожи, ни обхождения… ты так замуж точно не выйдешь!