( Не)любимая невеста дракона. Право на истинную - стр. 19

— Всё уже кончено, и ничего не вернуть.

Веспар Фарнар поднимается со своего кресла и величественно направляется в мою сторону. Встает передо мной, внимательно разглядывает, изучая своими карими глазами. Его волосы поседели, но глаза полыхали энергией и жизнью. Он будто видел все мои мысли насквозь.

— Мне не нравится твой вид, что-то случилось?

— Нет. Разве только то, что я устал от этих разговоров.

Веспар набрал в грудь воздуха, с тяжестью выдохнул.

— Что ж, раз ты принял решение — я выскажу своё.

Я вопросительно взглянул на него.

— Я сам лично поговорю с ней и буду просить за тебя извинения. И привезу её во дворец. А ты только попробуй ей нагрубить. И навредить — лишу тебя наследия.

— Делай что хочешь, это ничего не поменяет.

Император поднял подбородок выше, будто мои слова нанесли ему оскорбление.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда потеряешь силу.

На моём лице даже не дернулся мускул.

— И даже тогда я не пожалею ни о чем.

Император замер на миг, его зрачки забегали по моему лицу, будто он что-то понял и не мог сейчас поверить.

13. 13

Эшли Неррай

Высаживаю аккуратно хрупкий изумрудный росток локсира в плошку побольше, приминаю грунт. За неделю он выпустил несколько листочков и радовал меня своим появлением.

Жаль, что второе семечко не проросло.

Поэтому этот для меня был особенно ценным, давал мне силы и надежду. Глядя на него, думаю — сколько же жизни в этом крохотном растении, и как отчаянно оно тянется ввысь, к свету! Чудо!

А значит, и я так смогу…

Беру лейку и поливаю. Вода журчит, грунт с жадностью её впитывает.

— Вот так, мой хороший, расти и набирайся сил и будешь прекрасным цветком, — с улыбкой отставляю лейку, беру локсир в глиняной тяжёлой плошке со стола и ставлю на подоконник.

Ему нужно много света. И любви. Зимнего солнца будет не достаточно, поэтому рядом ставлю тёплый кристалл.

Нора заглядывает в мою комнату.

— Эшли, Дерек пришёл, — сообщает мне, давая понять, что нужно поторопиться.

— Да-да, иду, — бросаю Норе и дёргаю за ленты своего передника, срываю его с пояса и любовно вешаю на спинку стула.

Поворачиваюсь к зеркалу, заправляю светлый локон в причёску, застёгиваю верхнюю пуговицу своего скромного платья на груди. Теперь на моем лице хотя бы румянец, а в глазах немного озорного блеска, он всегда появляется, когда я занимаюсь растениями и готовлю эликсиры.

Задерживаю взгляд на шее, где остались слабые следы метки. Лекарства Норы делают чудо, шрамов почти не осталось, за исключение душевных. Но об этом я запретила себе думать, спрятала их как можно глубже. И у меня почти получалось. Почти.