(не) истинные. Попаданка для змея - стр. 8
– Чувствуешь? – прорычал он на ухо. – Чувствуешь, как сильно заводишь меня, девочка?
Прозрачные капли сорвались с головки члена и пропитали тонкую ткань брюк так, что Мэллин, наверняка, ощутит стыдную влагу. Виновницей появления которой является сама.
Мэллин дернулась невольно. Ей бы отдернуть руку! Это стыдно! Но ее пальцы случайно поджались, плотнее прихватывая член Мариуса через ткань. Ощущая влагу через тонкую материю. С его губ сорвался рваный стон, рычание ей на ухо, и по телу у нее побежали мурашки. Ресницы затрепетали, в голове поплыло. Мэллин словно превратилась в плавящийся воск. Даже слегка пошатнулась, невольно прижавшись к Мариусу. Ее спина изогнулась, тело само прильнуло к нему. Словно уже она сама хотела потереться о него, как кошка, ощутить выпирающий член низом своего живота, где сладко заныло… Ведь на нее еще никогда не обращали внимания такие мужчины, как Мариус, больше похожие на подкачанных красавчиков из кино. Мэллин рвано выдохнула, быстро опомнившись. И попробовала вырваться.
– Нет, не трогай меня! – попыталась она выпалить дерзко, но в голосе невольно проступили томные, хриплые нотки. – Меня привезли на этот рынок против воли! И я никогда не буду чьей-то подстилкой добровольно!
Его пальцы невольно поджались, будто Мариус захотел дать этой лживой сучке пощечину. Как она смела лгать ему в лицо! Не слишком-то она сопротивлялась, когда ее трахали один за другим братья Шаары в шатре! А может, и не только они? Но не в его правилах было бить женщину. Поэтому Мариус с удовольствием запустил пальцы в длинные вьющиеся волосы Мэллин и резко оттянул ее голову назад.
– Ты должна была быть моей куколкой! Обожаемой любимой игрушкой, Мэллин! – в его голосе зазвучали хриплые, лающие нотки. – Я хотел ласкать тебя… дразнить поцелуями и касаниями каждый миллиметр твоего нежного тела. Заставлять извиваться под собой, течь на мои пальцы, проникающие в тебя. Слышать твои стоны и вскрики желания, твои мольбы, срывающиеся с искусанных губ: «Пожалуйста, Мариус, еще, пожалуйста…»
Мариус сделал нарочно паузу, прежде чем впиться жадным поцелуем в полураскрытые губы Мэллин. И выдохнул зло:
– Но если сама считаешь себя подстилкой и ведешь соответственно, не со мной, а с другими, то получишь то обращение, которое заслужила!
3. Глава 2
Мэллин задохнулась от возмущения. А может, от того, как следом за этими оскорбительными словами ее губы обжег наглый жесткий поцелуй? Она тихо застонала в рот Мариусу, ощутив, как его губы без жалости сминают ее. Он по-прежнему держал ее за волосы, Мэллин чувствовала себя в ловушке. Ее ладони инстинктивно взметнулись, уперлись ему в грудь, но его мышцы казались вытесанными из разгоряченного камня.