Не американская трагедия - стр. 33

Верочка от её слов пришла в себя.

– Сиди, а эта дура пускай стоит. Ничего не сделали, за что посадят? Я им сказала правду. Чавелы никогда не шпионили – воровали немножко от бедности, а он мне в сиську, падла, и в живот. Чтобы он хлебом подавился, который грязно зарабатывает. Меня даже мой Васька в живот не бил, когда деньги немножко прятала. Этот курвец, молодой, а злой, как цепной пес. Не зря такой худой. Сдохнет он от моих проклятий в страшных муках.

– Мирка, Мирка, жидкая Мирка, зачем подписала признание? Чалиться теперь на баланде.

Женщина вернулась с гордо поднятой головой. Верочка попыталась прочитать по её глазам, но та смотрела в потолок. Звякнул засов – у Верочки задрожали колени.

– Макарова, на выход…

Вслед ей женщина шепнула:

– Не забывай – бьют слабых.

«ЗИС» Лунева задействовали на операции – капитан с группой возвращался старым пешим маршрутом. Разделив, как прежде, отделение на две части, Макаров расставил группы на дистанции пятьдесят метров. Активизировались нарушители всех мастей – любая встреча в горах сулила глупую пулю. Вооружились и контрабандисты, даже те, что обычно «гуляли» через границу без стрелкового оружия. Тем, кто родился и вырос в этих местах, известны самые хитрые места перехода. Долгие разрешительные процедуры сопредельной стороной игнорировались. В глубине горного массива, близ границы, лежало несколько когда-то единых селений, некогда разделённых разной государственной принадлежностью. Демонстрируя достижения советской власти, селения на этой стороне контрастно благоустраивались, разительно отличаясь высоким уровнем жизни. Ярко освещённый в ночи, солидный, в стиле ампир сельский Дворец культуры магнитил завистливые взгляды потусторонней нищеты. Были случаи, когда в лучах утреннего солнца на центральной площади селения, задрав голову на сооружения, стоял в походном снаряжении, появившийся неизвестно откуда, заросший бородой горец. Таких совершенно безболезненно депортировали назад. Из опыта задержаний, по характеру перестрелки Макаров мог определить с большой степенью вероятности, кто перед ним. Яростнее всего отстреливались контрабандисты – стояли насмерть за своё добро. Нередко ставка делалась на одну ходку, дальнейшее существование стоило долговой кабалы. Попадая в окружение, сопротивлялись ожесточённо, последнюю пулю пускали себе в лоб. Там знали: следствие задержания заканчивалось сибирскими рудниками – та же смерть, но долгая, мученическая. Перед каторгой свободолюбивые горцы отдавали предпочтение смерти. Кому-то вылазки удавались, и это плодило новых авантюристов.