Навстречу миру - стр. 40
…Пророчество Марпы сбылось. Несмотря на то что Миларепа провел большую часть своей жизни отшельником в горных пещерах, его пример вдохновляет миллионы людей на протяжении веков. Показав важность практики в уединении, он повлиял на целую традицию тибетского буддизма. Тысячи и тысячи практикующих достигли просветления благодаря его самоотверженности.
Ринпоче ответил: «Я пробыл в ретрите почти половину жизни. Это и есть настоящий способ помочь другим. Если вы хотите сохранить линию передачи учения, преобразуйте свои умы. Вы не обнаружите подлинной линии учения где бы то ни было еще».
Было еще темно, никаких признаков рассвета. Большинство пассажиров спали, кое-кто разговаривал. Я провел в этом поезде едва ли более пяти часов, но мне казалось, что прошла целая жизнь. Я путешествовал через странные ландшафты, в один момент оказываясь в адах, и в следующий страстно желая защиты, как существо из мира голодных духов, которое никогда не знает удовлетворения. Потом возвращался к медитации и сосредотачивал свой ум, чтобы просто быть. Страх, отчаяние, проблески мужества и открытого осознавания. Моя первая ночь. Я учусь принимать тот факт, что не способен обрести ум странствующего йогина за одну ночь.
Впервые я узнал про шесть миров, когда приехал навестить своего старшего брата Чокьи Ньиму Ринпоче в его монастыре в Катманду, расположенном в районе ступы Боднатх. Тогда мне было шесть или семь лет. Ко мне приставили пожилого монаха, чтобы он показал мне монастырь, и мы остановились у большого изображения Колеса жизни. Монах начал терпеливо объяснять мне все колесо – сложную диаграмму концентрических кругов. Самая большая часть разделена, как пирог, на шесть миров, каждому из которых свойственно типичное для него омрачение; и каждое из этих омрачений может быть обращено в мудрость. Все колесо держит в руках Яма, божество смерти.
Пожилой монах, как и многие представители старой школы, заострял внимание на самых страшных нижних мирах: адах, мире голодных духов, который населяют тощие как палка существа с тонкими длинными шеями и раздутыми животами. Он все бубнил, и я стал испытывать беспокойство. Мне не нужны были эти учения по сансаре – страданию и заблуждению этой жизни. Кроме того, отец, который, по моему мнению, лучше всех разбирался в этом вопросе, уже объяснил мне, что ад – это состояние ума, а не какое-то место. Он настаивал на том, что эти устрашающие описания горячих и холодных адов указывали не на следующую жизнь, а на эту. Их настоящий смысл в том, объяснял он, чтобы заставить нас понять, как, действуя под влиянием гнева, мы наказываем других