Наваждение. Спасти дочь друга - стр. 43

— Как здесь красиво! Это твой дом?

Юра достаёт из багажника пакеты с продуктами.

— Деда моего. Я его единственный наследник.

Вхожу в дом следом за Юрой. Оставив плащ в прихожей, заглядываю в просторную светлую комнату и с удивлением разглядываю застеклённые стеллажи с бесчисленным множеством книг.

— А кто у тебя дед? — открываю крышку пианино и неумело прохожусь пальцами по клавишам.

— Композитор.

От удивления падаю на табурет-вертушку. Дед — композитор, а внук — уголовник? А за что Юра вообще сидел?

Юра приносит наши вещи. Кожей ощущаю его приближение, но всё рано вздрагиваю, когда он кладёт мне руки на плечи. Оттопырив мизинцы, исполняю собачий вальс и задираю к Юре голову:

— А ты умеешь?

— Собачий вальс? — улыбается Юра.

— Хотя бы!

— Давай махнёмся местами.

— Давай!

Встаю у Юры за спиной, и от первых аккордов, взятых татуированными пальцами, у меня мурашки бегут по спине. Юра играет, а я, обняв его и положив подбородок ему на голову, плачу от восторга.

Мелодия заканчивается. Юра закрывает крышку пианино.

— Я бы ещё и спел, но ты меня чуть не задушила, — он меня вытягивает за руку из-за спины и усаживает к себе на колени. — А что за слёзы?

— Это было волшебно, — шепчу я и тянусь к его губам. — Что ты со мной делаешь?

— Еду… Вперёд! — Юра сглатывает и чуть подаётся назад.

— Всегда мечтала так играть!

— Я дам тебе несколько уроков.

***

Юра

Мира ёрзает у меня на коленях, обнимает за шею и кокетничает по-детски:

— Почему только несколько уроков? Или ты такой строгий учитель, что я сразу сбегу?

— Не сбежишь, — шепчу, стараясь не дышать. Её восхитительный аромат забился в ноздри. Едва сдерживаюсь. Мужская сила в который раз за день пришла в движение, и мне снова предстоит мучаться от боли. Меня волнует в этой девочке всё. Даже походка. Так ходят котята: с грациозной неловкостью, мягко переставляя лапки.

— Ты так и не надумал поцеловать меня первым?

Рассматриваю золотистый пушок на руках Миры, боясь взглянуть ей в лицо. Подобно хищнику, выжидаю, когда прекрасная лань сама выйдет из зарослей на простор. Тогда-то мы и поиграем в догонялки.

— Мира, зачем ты дразнишься? — во рту пересохло, голос срывается на хрип. Сердце бьётся, отдаваясь в каждом закоулке тела. — Я мужчина и если начну тебя целовать, то мне сложно будет остановиться.

— А ты любишь целоваться? — Мира болтает ногами и не замечает, что меня под ней стало значительно больше.

— Нет, — удерживаю Миру, тут же обиженно выпятившую губы. — Но тебя мне хочется целовать. Везде.

— А мне не понравилось целоваться! — краснеет Мира. Похоже, ляпнула и жалеет теперь.