Наваждение - стр. 5

Смеясь, он убирает прядь песочного цвета волос, которая ненадолго падает ему на лоб, — Нет, малышка, — сказал он, — Я вспоминаю твои стоны подо мной… О... Боже, Рома, не останавливайся… — он подражает мне, его голос пронзительный, взволнованный и хриплый, звук эхом разносился по кабинету моего отца, усиливаясь в замкнутом пространстве.

То, что происходит дальше, не соответствует моему характеру. Я просто делаю шаг вперед и ударяю его прямо по лицу, моя ладонь приземляется на его щеку с треском, который эхом разносится по комнате. Не знаю, кто больше испугался, он или я, —отдергиваю руку, словно только что дотронулась до электрической розетки, в ужасе отступая от него.

Я никогда не делала ничего подобного за всю свою жизнь. Не могу поверить, что потеряла контроль.

Громов подносит руку к щеке и поднимает брови, — Да, милая, — говорит он, — Это я полный мудак.

— Ты знал о том, что наши родители хотят пожениться? — спрашиваю я снова.

— До того, как ты написала мне и умоляла переспать с тобой?

— Мне необязательно было просить, — говорю я, стиснув зубы, — Ты раздаёшь свой член как конфетку, каждой которая попросит.

— Конфетку, которую ты сосала.

Я чувствую, как жар поднимается к моим щекам.

— Что, принцесса? – спросил он, — Ты собираешься сказать, что не помнишь, как обхватила своими сладкими губами мой член, как будто это было лучшее, что ты когда-либо пробовала?

— Я даже не собираюсь отвечать на твой долбанный вопрос, — мое лицо раскраснелось, и я думаю, что у меня может перехватить дыхание при мысли о члене Громова у моих губ. Нет, я не могу об этом думать, — Это было временное помешательство. То, что между нами было, это ошибка.

— Не волнуйтесь, принцесса, — говорит он, — Наша маленькая грязная тайна в безопасности. Я уже это забыл, ты все равно мне не запомнилась.

Я ощетиниваюсь от его слов. Я уже собиралась поделиться с ним своими мыслями, когда за его спиной распахнулась дверь. Он отпрыгивает в сторону, и какое-то время мой отец стоит в дверях, а Милана стоит за ним. Мой отец непревзойденный политик, невозмутимый. Я знаю его как никто другой, крошечная морщинка на его лбу является признаком раздражения. Мое сердце замирает, и я задаюсь вопросом, может он догадался?

— Ты тут, — спросил мой отец, — Я уж подумал, что ты ушла из дома.

— Я уверена, что для них на сегодня слишком много новостей, — сказала Милана приторным голосом. Она кладет руку на моего отца, а сама обращается ко мне с Ромой, — Я думаю, что вам двоим, вероятно, нужно какое-то время это принять.