Наука и христианство: история взаимоотношений - стр. 26

Интересно, что такая капитуляция разума перед истинами веры будет повторена средневековым философом Уильямом Оккамом, но с совершенно противоположными выводами. Признав невозможность использовать разум рационального для познания Божественных истин, Оккам призовет обратить его на окружающий мир. Эта мысль Оккама ознаменует собой конец эпохи схоластики и приближение научной революции Галилея. Впрочем, результатом рассуждений и Оккама и Тертуллиана станет кардинальное разделение, скорее даже противопоставление, веры человека и его разума. Такое противопоставление является отличительной особенностью западной цивилизации, особенно начиная с позднего Средневековья.

Преемником Климента Александрийского на посту главы катехизисной школы стал его ученик Ориген (185-254). Ориген по праву может быть назван одним из величайших учителей древней Церкви. При нем в Александрийскую школу начинают собираться множество учеников привлеченных стройностью его богословской системы. Влияние Оригена на будущее христианского богословия невозможно переоценить.123 Считая, что вера выше разума, Ориген в то же время отнюдь не презирает разум, как ненужный балласт: «христианское учение отдает предпочтение тому, кто принимает истины веры после разумного и мудрого исследования, а не тому, кто усваивает их только простой верой».124 Знания, полученные философами, не могут противоречить истинной мудрости христианства: «Ведь не истинная мудрость, а незнание влечет к заблуждению; в мире ничто так не устойчиво, как знание и истина – эти две дочери мудрости».125

На примере богословия Оригена мы видим, что опасения Тертуллиана и Татиана не были беспочвенны. Пытаясь выразить истины христианской веры на языке философии Платона, Ориген принимает и некоторые заблуждения платонизма.126 Особенную важность эта проблема получает с учетом особенностей эпохи. Во II-III веках для Церкви было особенно важно сохранить свою индивидуальность под напором различных течений. Существуя в мире, она, тем не менее, должна была остаться верной Христу и его учению. Ей было важно не растворится во множестве религиозно-философских течений того времени. О реальной опасности подобного пути свидетельствует и множество гностических ересей127, и некоторые идеи учителей Церкви несовместимые с христианским Откровением128

В ту эпоху Церкви была необходима консервативная реакция, хотя конечно, не в столь радикальных формах как у Татиана и Тертуллиана. О. Андрей Кураев отмечает: «