Научи меня любить - стр. 44

— Логично. Поэтому я делаю вывод, что на тот момент она, действительно, была на твоей стороне. Но потом всё повернулось на сто восемьдесят градусов. Когда ты мне за обедом рассказала о своем телефонном разговоре с крёстной, у меня возникли некоторые подозрения. Мои люди занялись этим вопросом и выяснилось, что для тебя готовилась засада, — Златопольский бросил быстрый взгляд в мою сторону.

Я тут же подняла голову и несколько секунд смотрела ему прямо в глаза. Всё внутри меня хотело отрицать услышанное. Но чем дольше я смотрела в эти холодные глаза, тем отчетливей понимала, что никакой ошибки быть не могло, а значит и отрицать нечего.

— Смотри под ноги, — недовольным тоном проговорил Златопольский и сомкнул пальцы вокруг моего предплечья железной хваткой.

Я споткнулась и имела все шансы распластаться на дорожке, но меня вовремя удержали.

— Засада? — эхом повторила я, когда Златопольский отпустил меня и мы продолжили наш неторопливый путь.

— Да. Вероятно, тебя бы убрали быстро и без лишнего шума. Что-нибудь вкололи, ты бы потеряла сознание, а потом… Не знаю, возможно, тоже констатировали остановку сердца. Заявили бы, что это у вас семейное — серьезные проблемы с сердцем. Очевидно, что открыто никто бы не стал действовать.

— Значит, именно поэтому крёстная настойчиво интересовалась, будете ли вы присутствовать на похоронах?

— Да. От этого зависела вся операция. Если бы прибыл я, со мной приехала бы и охрана.

— Но… как такое возможно? Среди бела дня. Это… Это… Уму непостижимо! Это не люди, а звери! Они действуют так, будто совсем не боятся правосудия, — я тяжело вздохнула, пытаясь переварить полученную информацию.

— Они его и не боятся, потому что всё у всех и везде схвачено. Иначе возникает существенный риск завтра «случайно» оказаться в какой-нибудь лесополосе с перерезанным горлом. Или, например, в петле. В заголовках непременно напишут о том, что человек сам свёл счеты с жизнью. Или у него случилась та же остановка сердца или просто оторвался тромб. Ты должна понимать, Принцесса, что в этой игре нет правил. Вернее, оно есть. Одно — выжить любой ценой. Я запретил тебе покидать территорию резиденции, потому что ситуация была нестабильна. Ограничил твою связь, чтобы не вносить в ситуацию еще больше сумятицы.

Я вдруг вспомнила о том своем жутком кошмаре. О собаке и о тьме. Получается, что меня укусил мой же близкий друг. Моя крёстная. И это было больно. Не физически, а морально. Я спрятала подбородок в высоком воротнике папиной куртки.

— Ты должна уяснить, что мои распоряжения или распоряжения Сергея не должны поддаваться сомнению или пустым обсуждениям, — продолжил Златопольский. — Здесь нянек нет. Украшать или искажать правду я не намерен. Принимай всё, как есть. Ты больше не ребенок и, если хочешь не только выжить, но и построить нормальную жизнь, должна становиться рассудительней и внимательней. Вчерашний друг — сегодняшний враг. И если бы твой отец не построил внушительную империю, я тебя под свое крыло не взял. Но это не значит, что я или мои люди станут терпеть твои истерики и капризы.