Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - стр. 100
Арестованных отправили в Екатеринбургскую тюрьму. Их поместили в одну камеру с первым премьер-министром Временного правительства, князем Львовым, и вскоре расстреляли.
«Все их преступление заключалось в том, что они не были в состоянии скрыть своего негодования, когда увидели, что комиссары-большевики завладели золотой цепочкой, на которой висели образки у кровати больного Алексея Николаевича» (Там же. С. 157).
В дальнейшем Николаю Александровичу самому пришлось выносить Алексея – теперь болеющего все время – для короткой прогулки на кресле-каталке в пыльном саду. Борода бывшего Царя стала седеть. Он носил гимнастерку цвета хаки с офицерским ремнем на поясе, брюки и старые, поношенные сапоги. На его груди был георгиевский крест. Александра Федоровна (говорил один из охранников) «имеет внешность и манеры важной, надменной женщины»222. Но некоторые из фанатичных солдат против своей воли были впечатлены простотой бывшего Царя223, его добрыми глазами и чувством, выраженным позднее в сонете Мориса Бэринга224 «Эпитафия»: Николай II
К середине июня того жаркого, монотонного лета появились призрачные надежды на спасение. Они так и остались призрачными – монархисты, сочувствовавшие Царской Семье, так и не нашли осуществимый план. Теперь конец действительно был близок. По слухам, отношение Авдеева и его солдат к заключенным стало очень снисходительным, и на их место поставили людей из отдела ЧК, пятеро из которых были венгры225. Новый комендант Яков Юровский226 – главный палач Царской Семьи – был бессердечным, злым человеком. Юровскому отдали приказ расстрелять семью, поскольку в то время влияние большевиков во многих регионах было очень слабым и непрочным. Даже Чешский легион (численность которого за минувший год или около того возросла примерно до 60000 человек) с боем прокладывал себе дорогу через Сибирь227. Через несколько дней Екатеринбург мог перейти в руки «белых», поэтому Царскую Семью необходимо было срочно уничтожить. Решено было расстрелять заключенных в полуподвальной комнате Дома особого назначения, а затем избавиться от тел, сбросив их в заброшенную шахту. Шахта находилась в двенадцати милях от Екатеринбурга в урочище «Четыре брата», получившее это название от когда-то росших здесь из одного корня четырех сосен.
Священник о. Иоанн Сторожев