Наследник. Книга вторая - стр. 32
Далее отец Амвросий разъяснил мне, что если я настроен посвятить остаток своей жизни служению Богу, то я должен для этого делать следующее:
– быть православным христианином;
– проникаться душою в богослужения и любить их;
– совершать утреннее и вечернее молитвенное правило (то бишь, молиться по утрам и вечерам);
– соблюдать духовный и телесный пост;
– чтить православные праздники;
– читать духовную литературу, повествующую о монашеской жизни и об истории монашества.
С этими словами он пододвинул ко мне принесённую им с собой книгу.
– Почитай, сын мой, для обретения душевного спокойствия и для осознания своего пути к Богу.
Это была старая потрепанная книга, на обложке которой значилось: «Житие Святых».
– Монашество есть удел сильных духом и телом, – взяв меня за руку, принялся читать проповедь библиотекарь. – Жизнь монаха не есть пренебрежение окружающим миром. Жизнь монаха есть отречение от плотских удовольствий, от грешных наслаждений и от всяких, там, пагубных страстей. Монашество – это тесная связь с Господом нашим, с Богом. Это тихая радость от общения с ним. Это восстановление первоначальной чистоты и безгрешности, которыми были наделены в раю Адам и Ева. Монахи, сын мой, это первые спасители нашего грешного мира! – воодушевлённо воскликнул он. – И пока звучит монашеская молитва, – и он, наконец, отпустил мою руку, – существует и весь наш грешный мир!
Отец Амвросий поднялся со стула, снова осенил себя крестным знамением, после чего вышел из кельи с гордо поднятой головой и тихонько притворил за собою дверь.
Глава десятая
Монастырская трапезная мне понравилась. Это был уже второй раз за несколько часов моего пребывания в монастыре, когда действительность превосходила мои ожидания: сначала кельи, а теперь, вот, трапезная. Просторно, уютно, светло. Массивные длинные столы, расположенные буквой «П»: главенствующий – для монастырского начальства, остальные – для прочей братии. Чистые накрахмаленные скатерти, широкие деревянные скамейки, разрисованные библейскими сценами стены.
Глядя на всё это, я почему-то вспомнил царские трапезные палаты из сказочных кинофильмов своего далёкого детства.
Единственное, что мне тогда показалось странным – это трибуна со сделанной в форме золотого орла подставкой для книг, стоявшая по правую сторону от главенствующего стола. К чему она здесь?
Но потом я узнал, что эту «трибуну» именуют амвон, и что с этой «трибуны» дежурный чтец декламирует фрагменты «Жития святых» во время трапезы. Ну, это чтобы монахи вкушали одновременно и физическую, и духовную пищу.