Наследник. Книга вторая - стр. 30
– Нет, легковая, – ответил отец Гавриил. – Это служебный автомобиль нашего настоятеля.
Наружу стали высовываться любопытные лица. Новые обитатели здесь появлялись не часто, и поэтому вполне естественным было то, что всем вдруг захотелось на меня взглянуть.
В глубине продовольственного склада метал «гром и молнии» отец Митрофаний. Объектом его недовольства был какой-то лохматый цыган. Звали этого цыгана Шандор.
Как я узнал чуть позднее, именно его как раз и застукали накануне с сигаретой в туалете.
Дальнейшее моё ознакомление с монастырём происходило уже в сопровождении монастырских собак. Полина и Борька, видимо, перестали воспринимать меня чужаком и, наряду с отцом Гавриилом, также стали моими экскурсоводами.
Если производственно-хозяйственный корпус был в монастыре самым большим, то следующее здание, куда привёл меня мой наставник, являлось, напротив, здесь самым маленьким.
Впрочем, это «здание» даже и зданием-то не назовёшь!
– А вот это наша фармацевтическая лаборатория, – протянул руку отец Гавриил и указал мне на стоявший в углу ограды сарайчик. – Здесь у нас изготавливаются целебные настойки и сборы. Но посторонним сюда вход категорически запрещён.
– А кто здесь считается посторонним? – осведомился я.
– Все, кроме нашего травника отца Ксенофонта и его помощника брата Паисия.
– Даже вы? – изобразил удивление я.
– Даже я, – кивнул отец Гавриил.
– И даже настоятель монастыря?
– Да, и даже отец Ираклий.
Собаки, словно в подтверждение сказанному, разродились недовольным лаем.
Я вгляделся в приоткрытую дверь «лаборатории» и заметил там невзрачного, седого монаха и его рыжеволосого молодого напарника. Они процеживали какой-то раствор.
Из сарайчика повеяло каким-то терпким и горько-кислым запахом. Я невольно поморщился. Запах был неприятный.
– Наши травяные настойки и сборы обладают уникальными целебными свойствами, – заявил не без гордости отец Гавриил. – К нам приезжают за ними даже из других областей. Мы даже стали их уже возить за границу!
– За границу? – вскинул брови я.
– Да, мы возим наши настойки в Финляндию. Благо граница отсюда совсем недалеко.
И тут меня как будто бы передёрнуло. Я вспомнил слова Семёна о выявленной Радиком контрабанде.
Значит, посторонним сюда вход запрещён! А не таится ли причина исчезновения Радика здесь?
Я засунул свои скрючившиеся пальцы в карманы, чтобы они не выдавали моего волнения: а не сосредоточена ли вся эта контрабанда в этой, вот, «фармацевтической лаборатории»?
Я отвернулся и сделал вид, что рассматриваю возвышавшуюся в стороне колокольню. Я обоснованно опасался, что мои мысли спроецируются на выражение моего лица.