Наследница Монте-Кристо - стр. 31
Я стояла, оперевшись сгибом локтя о стену. Слышала за спиной дыхание Тарасюка. Какое счастье, что не он стал моим первым мужчиной. А я еще считала козлом Вадима, который лишил меня девственности в рамках сбора своих трофеев.
- Ты купила свою жизнь, - прикусив кожу на моей шее, прохрипел Тарасюк. Мне показалось, или его голос дрогнул? – Ты купила право жить… ты не имела права попасть на зону живой.
Он так часто говорил мне страшные вещи, что я в тот момент не придала этому откровению значения. Да я вообще не поняла, что это было именно откровение. Одно оставалось неизменным – да, мне хотелось выжить. Любой ценой.
Когда мой насильник ушел, я еще с минуту не могла пошевелиться. В себя привел грубый окрик надзирательницы.
- Лапина, особое приглашение? На выход!
Я метнулась к душу под ее непроницаемым взглядом, чтобы смыть с бедер следы спермы. Она мне в этом не препятствовала. Эта сука прекрасно знала, что произошло здесь несколько минут назад. Знала, но не препятствовала – видимо, такие вещи случались здесь часто.
Товаркам я ничего не сказала. Я не нуждалась в жалости. Да и, насколько я уже начала понимать тюремные законы – жалеть бы никто не стал. Отношение к тем, кто ложился под ментов, было особым. И ничего хорошего оно мне не сулило.
Фрида покинула камеру в тот же вечер, и больше не вернулась. Перед этим успела дать мне несколько практических советов о том, как выжить на зоне. Спице и Чуне я не доверяла. Поэтому, как ни странно, считала часы до суда.
Ничего хорошего судебное заседание мне не принесло.
Кальченко не пришел в себя. Он был в коме. Надо ли говорить, что никто не принял во внимание собранные им доказательства моей невиновности. Адвокат лишь красноречиво покачал головой.
У меня не было шансов.
Наручники оставили красные следы на моей чувствительной коже. Пока ехали к залу заседаний, я смотрела в зарешеченное окошко автозака на улицы города, который должен был стать моим, города, в котором я хотела достичь карьерных высот.
Он жил своей жизнью. Люди спешили по делам. Смеялись дети. Из многочисленных кафетериев и ресторанов доносилась музыка. У меня что-то обломалось внутри, когда я увидела на остановке красивую обнимающуюся пару.
Меня лишили всего. И права на любовь – в том числе.
… Большое помещение судебного зала. Клетка, в которую втолкнули меня, не дав возможности обняться с матерью, перекинуться парой фраз с адвокатом, Евой и Виталиком. Отец на заседание не приехал. Мама сказала, что ему не стало лучше после сердечного приступа.
Чувство нереальности происходящего овладело мной. Я знала, что никаких шансов нет и не будет. Чувствовала. Монотонная речь судьи, обвинителя и красивой пары – гламурной блондинки в сопровождении высокого стильного паренька отпечатывались в памяти отдельными словами. Я только запомнила ненависть, с которой они на меня смотрели… При этом мне почему-то казалось, что она не настоящая. За ней проскальзывало злорадство и торжество, будто я сыграла свою роль в этой истории, и от меня предстояло незамедлительно избавиться.