Наши в ТАССе - стр. 59
– Вы такой богач!
– Чем же?
– У вас такой жених и такая невеста!
– Славь Бога, есть от кого получить по шее.
– Ну-у… На таких они не похожи.
За окном куражится крупный снег.
Николай Григорьевич возится со своей тумбочкой, довольно мурлыча:
– Однако! – сбил он кепку на затылок. – Надо трудовому народу подкормиться. С хлебцем терпимо… – Он разломил железобетонный батон двухнедельной давности. В получку под балдой купил в один раз пятнадцать батонов. С той поры и едет на этих батонах. – Одного хлеба малувато… Идём готовить праздничный завтрак… Пошикарней, чем у французского короля Людовика![68]
И он, размахивая руками, как в строю, идёт к лазу в подпол с песней:
У лаза он поясняет:
– Хорошо, что хоть немного картошки спрятал в этом подполе, а то б студентьё всю пожрали, как под полом на кухне.
Он спрыгнул в погреб и выставил на обзор картошину с ростками в четверть:
– Что бы это значило?
– Это значит, душа у вас широкая.
– И горло, – усмехается он. – Надо б четвертинку с картошкой ляпнуть. Да купилок нету.
– Сегодня не ваш день и я вам не сочувствую. Кредитовать не стану.
– Где их достать?
– Подпишитесь на журнал «Деньги в кредит».
– Толь, дай вшивик.[69]
– Вы же не женщина.
– Но у нас равноправие. Картошка всухую не пойдёт. Мне один фужерон.[70] Боль не буду!
Даю десятку. В счёт оплаты за койку.
Руку с десяткой, зажатой меж пальцами, он прикладывает к груди, кланяется с пением:
– Никифырч! Надо не унывать. Там, на границе, всякие инциденты. Того и гляди, косоглазые повалят. А я домину отгрохал. Жить некому… Поем и задам хропачка-гопачка… Сыпатуньки… Спатуньки – райское дело.
Он принёс из магазина на разлив етвертинку.
Я засел за свои бумаги.
Не прошло и часу – суёт он мне под нос сковородку с жареной картошкой:
– Деликатес! Вот как надо жарить! Пошли есть, Никифырч.
И мы побрели на кухню. Он со своей картошкой, я со своим тортом «Сюрприз».
Я порезал торт на большие куски. Мы взяли по куску и со словами «За мужской женский день!» – чокнулись ими, как стаканами, и разговелись.
Анохин уныло поморщился, будто и в самом деле опрокинул в себя огромный стаканище антизнобина и порыскал глазами по сторонам. Чем бы запить!?
На глаза попалась его чекушка. Он зубами выхватил из неё газетный катышек и духом всю осушил.
Наш Анохин зацвёл.
– Вот это по мне! Вот это наша жизняка!.. Толька! Ты чего сидишь, словно тебе яйца прищемили железной дверью? Ты сейчас такой, будто жизнь тебя взяла и пришибла. Знаю, на какую тему страдаешь. Не дуй голову из-за баб!.. Меньше читай. Глаза убьёшь! Когда тебе трудно, помни, что ты мужик, а потом человек. Тебе плохо. Ты интеллигент. В тебе нет хамства. А это самая большая потеря сейчас. Интеллигентов я называю пижонами. Они в жизни беспомощные…