Нарушая заповеди - стр. 22

Я-то пребывала в полной уверенности, что у меня куда ни глянь – сплошной отпад, однако родительница меня быстро приземлила. По поводу глаз я была совершенно не согласна, а из-за носа расстроилась. Да где он длинный? Ровный хороший носик! Но мама в этом большой спец и, похоже, ей со стороны виднее, она ведь не желает мне зла. Со своим ростом я смирилась. В конце концов, метр шестьдесят пять – это не так мало, я бы сказала – средний рост. А вот что делать с моей грудью?

Но со временем я научилась маскировать свои несовершенства – да здравствует пуш-ап! – и подчёркивать достоинства.

В результате, оглядев себя в зеркале, я осталась довольна. Короткий синий сарафан-разлетайка выгодно демонстрирует красивые ноги, а мои серо-голубые глаза теперь кажутся почти синими. Длинные каштановые волосы я забрала в высокий хвост и… А я очень даже ничего! Вот даже придраться ни к чему не хочется.

Конечно, сейчас я бы с большим удовольствием совершила экскурсию по обновлённому дому, с Шамилем поболтала… Старик меня любит и, возможно, он даже знает что-то о Ромке. Но – обед, будь он неладен!

***

А в столовой все ждут только меня. Все – это дуэт Львовичей. И надо сказать, дуэт очень впечатляющий!
Так вот ты какая, Ангелина Львовна!..

9. Глава 8

Ангелина... Не сказать чтобы имя было редким, но так уж вышло, что до этого момента знакомых Ангелин в моей жизни не случилось. Но как-то сами собой сложились ассоциации с этим именем. Я себе представляла нежную блондинку с небесно-голубыми глазами, розовыми губами и алебастровой кожей. И непременно в воздушном белом или кремовом платье. Но Ангелины – они другие. Во всяком случае, эта, отдельно взятая Ангелина, – полная противоположность нарисованной моим наивным воображением.

Высокая, загорелая и вызывающе фигуристая красавица оказалась жгучей брюнеткой. Волосы у Львовны длинные, невероятно гладкие и блестящие. Большие карие глаза смотрят холодно, а красивые, полные губы улыбаются. На Ангелине коралловое облегающее платье на тонких бретелях, которое, в отличие от моего, не скрывает, а подчёркивает грудь и все остальные стратегически важные бугры. В её случае это приблизительно сто двадцать – шестьдесят – сто. При таких кричащих достоинствах уже не имеет значения, какие у неё там ноги, да мне и не видно с этого ракурса.

Вообще возник большой соблазн заподозрить эту секс-бомбу в искусственных прелестях и торжественно сдёрнуть парик. Но, зная брезгливое отношение папы ко всему ненатуральному, я приуныла – Ангелина всё же настоящая. Сука! Вот в этом у меня вообще нет никаких сомнений. И её растянутые в доброжелательной улыбке алые губы меня не обманут. Я и сама научилась неплохо притворяться. И с губами у меня полный порядок, и с зубами тоже. Поэтому я вежливо и сдержанно улыбаюсь Львовичам, но едва успеваю открыть рот для приветствия, Ангелина меня опережает: