Нарушая заповеди - стр. 21
Раньше я пыталась защищать Василису, но теперь даже не спорю на эту тему. Зачем расстраивать ранимую мамочку, которой для счастья жизненно необходимо знать, что кто-то его разрушил. Таких разрушителей было много, и Вася лишь одна из них, а иногда – даже главная.
***
Мобильник разразился хитом прошлого века в исполнении Мирей Матье. О, а вот и мамочка объявилась! Вероятно, я слишком громко о ней думала.
– Привет, мамуль!
– Солнышко, ты мне звонила сегодня. Что-то случилось? – в нежном голосе мамы слышится волнение. Это так приятно!
– Нет, всё отлично, мам, просто ты просила позвонить, когда...
– Да-да-да, милая, спасибо, что не забыла!.. Луи, этот галстук сюда совершенно не подходит! Неужели ты не видишь? Ну, как так можно, это же смокинг!
Пока мама отвлеклась на галстук в смокинге, я пытаюсь вспомнить имя её крайнего мужа (и уж наверняка не последнего). И вот однозначно – не Луи!..
– Ох, прости, Ева, просто эти мужчины такие бестолковые! Ну да бог с ними! Что там у тебя, милая, как учёба?
Э-эм… Да уж! И с чего я взяла, что мама беспокоится о моём благополучном приземлении?
– Учёба закончилась, мамуль, а я вернулась домой, – бодро рапортую.
– Да ты что?! Бедненькая моя! Почему же ты сразу не сказала? Ну и как там Москва – совсем мраки? Кстати, твой папа ещё не уволил эту уголовницу?
– Мам!..
– Ну, рассказывай, ты уже познакомилась с кем-нибудь? Ева, надеюсь, ты ещё не планируешь сделать меня бабушкой? Детка, пожалуйста, не совершай моих ошибок и не забывай предохраняться! Ты ведь знаешь… О, Боже! Луи! Ну что это такое?! Здесь нужна другая рубашка! Это какие же нервы надо иметь!..
Мамин неидеальный французский мне хорошо понятен, а вот непонятливый дурачок Луи на заднем плане что-то совсем через губу не переплюнет. Тут и правда нервов не хватит. Я ещё какое-то время послушала, как мамуля отчитывает этого бездаря, а потом её голос удалился, и я поняла, что мамочка про меня забыла.
Обижаться? Даже и не думаю!
Я сбросила вызов и занялась своим гардеробом. А выбирая подходящий наряд, провозилась до самого обеда. Хотелось как-то соответствовать этому дому и статусу его хозяина.
С раннего детства я привыкла считать себя красивой, но три года назад, когда я гостила у мамы в Марселе, она в порыве чувств наговорила мне столько сомнительных комплиментов, что я поневоле задумалась.
«Ах, детка, ты стала такой взрослой и красивой, что скоро от воздыхателей не будет отбоя! Жаль, конечно, что ростом ты не удалась, но тут уж ничего не поделаешь… И каблуки ведь никто не отменял! Зато в остальном… Если немного вытянуть разрез глаз и укоротить носик, то губки можно не трогать – они у тебя чудесные! А вот с грудью придётся что-то делать!.. Но ножки у тебя – отпад! Всегда их показывай».