Нарушая заповеди - стр. 17

Высокий и худощавый, с непослушными тёмно-русыми волосами, почему-то всегда взъерошенными, будто он только проснулся. А губы всегда улыбаются, когда он смотрит… смотрел на меня. И глаза… Ни у кого на всём свете нет таких глаз. Тёмно-серые, как небо перед грозой. Мне казалось, он видит меня насквозь. Наверное, видел и всё понимал. И принимал меня вот такую – дерзкую, взбалмошную… глупую. Прощал все мои взбрыки и первым шёл на примирение.

Он подчёркнуто относился ко мне, как к сестрёнке, а я мечтала, чтобы он разглядел во мне девушку – красивую и желанную. Не разглядел. Но увидел совсем другое… Кого он увидел во мне в тот страшный день?

Я плохо помню, что было потом. Я заболела. Очень сильно. Пять дней провела в горячечном бреду. Вася говорила, что я чуть не сгорела, и очень жалела папу. Ему в те дни пришлось особенно тяжело. Он разрывался между мной, похоронами любимой женщины и обезумевшим Ромкой. А он и правда будто с ума сошёл... Хотел убить моего папу – стрелял в него. Мой добрый Ромка... Господи, а папу-то за что? Это ведь я всё натворила! И откуда у Ромки мог быть пистолет?..

Я мало что понимала, но никто не спешил поделиться со мной информацией. А я всё думала, что же теперь будет с Ромкой? Неужели он опасен? Он ведь знает, как папа любил свою Анюту!.. Тогда – зачем?..

Любил… И отпустил. И я отпустила. Мы с папой оба сделали страшную ошибку… фатальную.

Почему её не стало? Я не сразу об этом задумалась, а когда задалась вопросом, решила, что сердце Анюты не выдержало разлуки. Почему-то такое объяснение мне показалось правильным и логичным. Но на самом деле всё случилось совсем неправильно, и даже глупо…

Дядя Семён привёз Ромку с его мамой к их обшарпанной общаге, а Анюта очень быстро выскочила из машины прямо на дорогу, по которой летел один-единственный раздолбанный автомобиль с обкуренными подростками. И они встретились на этой пустынной дороге… Почему так? Как такое вообще возможно?

Дядя Семён потом с сердечным приступом в больницу попал – простить себе не мог. Даже уволиться хотел, а ведь он работал на папу уже двадцать лет. Конечно, папа не отпустил, просто предоставил ему отпуск, чтобы в себя пришёл и здоровье поправил.

Подумать только – сколько же людей я сделала несчастными!

Вася тогда очень сильно ругалась на меня, чтобы я даже не смела так думать. Говорила, что это всё судьба-злодейка решила. Но ведь Ромка никогда не был импульсивным – он рассудительный и великодушный. И он не грешит на судьбу, он точно знает, кто виноват.

Так было страшно за папу! И за Ромку страшно…