Нарушая заповеди - стр. 18
После смерти Анюты Ромку я больше не видела. Он тогда ещё много чего натворил, но папа сумел всё уладить. А в июле, как только Роману исполнилось восемнадцать, его забрали в армию. Тут уж мой папочка постарался – ускорил процесс от греха подальше. Наверное, правильно… В меня с детства вложили, что настоящий мужчина обязан отслужить в армии. Я в общем-то согласна...
Правда, думаю, что есть гениальные мальчики, которым эта армия, как свинье тюбетейка. Парень, может, великий творец искусства… Или у него настолько учёные мозги, что в строю он лишь время зря потеряет. А так бы – продвинутое открытие сделал в какой-нибудь полезной области.
Но мой Ромка – не музыкант и не художник. Он физик, а ещё гениальный автомеханик, с детства этим болеет. Папа говорит, что когда-нибудь он станет лучшим. Уверена, что с такими навыками в армию идти не страшно.
Страшно было мне. Я замкнулась в себе и не хотела ни с кем говорить. Я даже стала бояться наш дом, и мы на время перебрались в городскую квартиру. Но и там мне было очень плохо. Я больше не любила этот город, в котором нет моего любимого Ромки. В котором навсегда умерло моё счастье. Тогда я была уверена, что навсегда…
А потом – спасибо тебе, папочка! – в моё сердце ворвался дерзкий и завораживающий Чикаго. Город головокружительных небоскрёбов и пронизывающих ветров, город джаза и рок-клубов, город соблазнов и страстей. Он заразил меня духом авантюризма и любовью к жизни. И я сказала себе: «Хватит!»
Нет – не растоптала воспоминания, не выбросила, а спрятала в тёплом потайном кармашке моей раненой души и хранила бережно. У меня почти получалось жить, я уже с собой справлялась… Хотела даже не возвращаться. Там – за океаном, в чужом краю, всё казалось легче и проще. Там я смогла притвориться другой…
И я стала взрослой, рассудительной и терпеливой Евой. А ещё жизнерадостной умницей Лали, радующей папочку своими успехами в учебе. И только я знала, что под этими лживыми оболочками скрывается безнадёжно любящая, маленькая несчастная Лялька – преступница, нарушившая непреложный закон. И где-то за моей спиной осталась точка невозврата.
***
– Васенька, – я сложила ладони в молящем жесте, – Вась, милая, расскажи, что ты знаешь про Ромку!
Василиса сперва насупилась, а потом тяжело вздохнула.
– Ева, доченька, ну зачем? Столько лет прошло... – она вгляделась в мое лицо и всплеснула руками. – Неужели не отпустило?
– Давно отпустило, Вась, просто интересно знать, что с ним... – я беззаботно улыбнулась.
– Всё в порядке! – отрезала Василиса и перевела взгляд на горничную. – А ты что тут уши греешь, стервь?