Наглец - стр. 19
, – подаю голос. – Достаточно тепло, чтобы не клацать зубами, и всё ещё спят эти ползающие и летающие твари».
«Как ты с родственничками грубоJ», – «напрашивается» Шастинский, и я мысленно отвешиваю ему подзатыльник.
На мгновение залипаю на мерцающие точки, говорящие о том, что Макс и Егор что-то пишут, и сам не замечаю, как меня резко вырубает – будто щёлкнули выключателем. Подскакиваю только тогда, когда меня за плечо кто-то настырно тормошит.
– Костя, да проснись же ты, наконец! – взвизгивает мать, и это действует покруче будильника. – У тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок!
На автомате поднимаюсь и иду в душ; в этот раз вода производит практически нулевой эффект, так что я всё ещё дико хочу спать, когда возвращаюсь в комнату и напяливаю на себя чёрные брюки и бардовую рубашку. Всплеск эмоций случается, когда я пытаюсь завязать проклятый галстук, который отказывается завязываться, но на помощь приходят проворные пальцы мамы, которая справляется с ним в считаные секунды – сказывается многолетняя практика. Образ дополняют чёрные кожаные ботинки и часы на левом запястье – чтобы не дай Бог не задержаться дольше положенного.
А в голове, словно шарик для пинг-понга, бьётся одна-единственная мысль: как выдержать этот двухчасовой ад?
На подобных мероприятиях всегда витает «атмосфера денег» – приторно-едкая, словно смог, напоминающая удушающий захват на шее; и большинство из присутствующих относились к этой атмосфере с поклонением, потому что считали, что деньги могут решить всё, и понятия не имели, как именно они достаются. Нет, мужчин с толстыми кошельками я в расчёт не беру: конечно, они вряд ли въёбывают по двадцать часов на каком-нибудь заводе, но нужно иметь как минимум острый ум и цепкую хватку, чтобы заработать такое состояние – даже если они банально присваивали чужое, как бы дико это ни звучало.
А вот женщины – особенно присутствующие – другое дело; для них проще простого заманить в свои сети любого толстосума, потому что, когда дело касается противоположного пола, наш аналитический склад выдаёт сбой системы. Когда я попадаю в места, подобные этому, хочется открыть настежь все окна и проветрить воздух, в котором застряла эта дрянь; даже учитывая, что я сам сын обеспеченных родителей – «мажор», как окрестили меня и моих парней в универе – у меня никогда не возникало мыслей о том, что я какой-то особенный или чем-то отличаюсь от остальных.
В воздухе буквально витал запах соревнования между женщинами – никто из них не говорил об этом ни слова, и всё же сомневаться в том, что каждая из них пришла сюда для того, чтобы доказать своё превосходство над остальными, не приходилось. Платья всех длин и фасонов; украшения – одно другого оригинальнее и дороже; и самое раздражающее – это снисхождение или даже лёгкое презрение во взгляде, будто сама царица Савская удостоила своим визитом весь остальной приземлённый люд.