Наглец - стр. 20

Хотя, если не обращать внимания на людей, всё было организовано по высшему разряду – от посуды до фартуков у нанятых официантов; даже фоновая музыка была почти приятной на слух.

И всё же я сейчас хотел бы быть где угодно, но точно не здесь.

Когда прибывают последние гости, мои родители поднимаются на импровизированную сцену и рассказываю о том, как именно в их голове родилась идея создания благотворительного фонда «Счастливое детство» – хотя лично я сомневался, что в детдоме может быть здорово даже при финансовой поддержке – а после пригласили к себе Авериных. Двое мужчин – один постарше, другой помладше (очевидно, отец и сын) – двигались в сторону сцены, словно были деталями единого механизма; ни одного лишнего движения или ненужной эмоции; и люди расступались перед ними, словно они были волнорезом. К их лицам были приклеены фальшивые улыбки: единственная честная эмоция, которую я разглядел – это превосходство над остальными.

Пока они говорили о том, как важно в наше время оказывать помощь ближнему – особенно если это беззащитный ребёнок – я лениво сканировал глазами толпу в поисках сам не знаю, чего. Мне было противно слушать эти пропитанные ложью слова, потому что с такими же лицами они могли бы зачитывать похоронную речь на кладбище; и ими двигали какие угодно мотивы, но уж точно не жалость.

На лицах присутствующих отражалась целая палитра эмоций – от вежливого интереса до полного безразличия; и только на одном лице мой взгляд в буквальном смысле слова споткнулся.

Мне пришлось проморгаться, чтобы поверить, что она мне не мерещится – девушка, в которой поразительно гармонично сочетались несочетаемые противоположности. Она была обманчиво неподвижна, потому что в каждом взмахе её руки присутствовала хищная грация; она выглядела изящной и хрупкой, но вместе с тем была несгибаемой и твёрдой; в её светлом взгляде царил покой, и в тоже время она обещала устроить ураган каждому, кто посягнёт на её личное пространство. Девушка казалась нежной, но одновременно с этим буквально светилась целеустремлённостью и желанием покорить весь мир.

Хотя в действительности ей было достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы он упал к её ногам.

Я бы первым пал на колени.

Никогда не был силён в женской моде, но дизайнера, который создал её платье, хотелось найти и пожать ему руку – оно совершенно не скрывало изгибы её тела, не оставляя места воображению; наоборот, словно вторая кожа облегало тонкую талию, которую до боли хотелось стиснуть руками, почувствовать под ладонями упругие ягодицы, провести кончиками пальцев по нежной коже её бедра, которое совсем нескромно выглядывало из разреза спереди. Татуировки, которые были на её руках, я тоже разглядел, и это заставило меня хотеть её ещё сильнее.