На сто первой версте - стр. 41
И с того дня что-то всколыхнулось на нашей Курлы-Мурлы, пришли в движение неведомые доселе шестеренки, а за ними – целые механизмы перемен… Свершались давние мечты. Глядя на злобно-веселые хлопоты Лаптевых – с ядреными прибаутками чуть не на весь квартал и треском ломающейся мебели («Стронули диван-то, он и посыпался!»), глядя на этих новых людей, еще вчера – таких же, как все, а уже сегодня – счастливых, обретших вожделенную квартиру со всеми удобствами и даже с балконом, слушая их задорный, со звонкими матюгами, прощальный гвалт, другие наши соседи – стариковская чета Мазиных, что справа от бабушки, – наконец-то решились: меняем дом на квартиру в микрорайоне! И очень быстро нашлось для них угодное во всех смыслах предложение…
Мне нравилось бывать с бабушкой у стариков Мазиных (сейчас, по прошествии полувека, я стараюсь припомнить этих добродушных, каких-то старорежимных супругов и прихожу к выводу, что не такими уж и старыми они были, лет по шестьдесят обоим, хоть и звали его «Дед Мазай», а ее – «Мазаиха»). Дед Мазай ходил по дому в толстом цветастом халате до пят, на седовласой, вихрастой голове его вечно торчал ночной колпак со свисающей кисточкой – Дед Мазай называл его «турецкой феской». Дебелым лицом своим он сильно смахивал на дедушку Крылова с картинки в детской книжке, только Дед Мазай был добрым, а Крылов – нет. Этот вреднющий дедушка Крылов взял да написал кучу басен про всяких придуманных им глупых, жадных и скучающих от безделья зверей, которые постоянно «докоряли» друг друга. А теперь взрослые мучают мальчиков и девочек, заставляют долдонить эти басни наизусть. Хотя все понимают, что звери – совсем другие, а не такие, как в баснях. Звери очень хорошие.
У Мазиных была диковинная дореволюционная чайная посуда, расписанная ангелами и всякими деревьями, под которыми паслись овечки да коровки; Мазаиха аккуратно ставила необычные, ромашкой, блюдечки на стол, следом – чашечки, похожие на вазы, тусклые ажурные ложечки… Кусковой прозрачный сахар они кололи щипчиками, а на стенах висели старинные картины про море и большие «царские» фотографии родных упокойников. Но самое удивительное, Мазины совершенно естественным образом считали меня… за человека! За такого же гостя, как бабушка, как все взрослые, а старик Мазай, если память меня не подводит, даже обращался ко мне на «вы»: «Нуте-с, юноша…» После этого и вправду хотелось быть умным и серьезным.
И вот Мазины в том же 1970-м поменяли свой «убористый», как говорила бабушка, то есть – компактный и ладный, синенький домик на двухкомнатную квартиру в микрорайоне. Это заветное – «квартира в микрорайоне!» – произносилось на Курлы-Мурлы с благоговейным придыханием, а порой и в сердцах, не по-доброму. Потому что квартира в микрорайоне – это совершенно другая жизнь, жизнь «не про нас». В ней нет забот и хлопот, там вода сама течет из крана: повернул вентиль, и – вот она, сколько хочешь! И горячая, и холодная. Там, в той жизни, одинаково тепло во всякое время года, хоть в стужу, хоть в слякоть, и от пола не веет сырой землей подпола… Там газовая плита с духовкой, в которой еда сама готовится, знай только накладывай ее на сковородку или в кастрюлю. Вот это жизнь! Ухайдакался на заводе, пришел домой – и всё, отмучился-отстрелялся, читай себе книжки или футбол смотри по телевизору.