На первом дыхании (сборник) - стр. 28

Я пришел к Игорю Петрову. Он что-то мямлил, молчал, не смотрел в глаза, а я как раз был настроен поговорить.

– Понимаешь, – объяснял я, – денег я больше у них не добуду. Это ясно. А работу нужно найти такую, чтоб они не узнали.

Я был распален:

– Я не могу рисковать. Мне надо найти что-то очень надежное.

– Н-да.

– Честно говоря, я даже не представляю, как я могу заработать в Москве на икру и гранаты. Ведь у меня плюс ко всему – вопрос ночлега! Неужели снимать комнату?!

Я был распален. А он молчал. Что касается денег, он уже дал мне сорок рублей. Более того, дал безвозмездно. Так сказать, для Гальки. Но я никак не мог понять выражение его голубых глаз, когда я упоминал о ночлеге. Если нет – то так и скажи.

И он сказал:

– Видишь ли, – выдавил он наконец. – Пойми меня. Я, Олег, кажется, здорово влюбился.

Я присвистнул – в Вику Журавлеву. Вот это номер. Вот это Вика. Мертвая хватка современной женщины. Милый льняной коми был уже проглочен. На полпути к желудку.

– Вика?! Ха! – но я только весело улыбнулся. Дескать, ого! Я, конечно, знал о кой-каких недостатках Вики. Но, в общем, с чужих слов. И не стал ему говорить. Может, для него лучше Вики нет никого на свете. К тому же у меня был опыт. Когда-то я искренне рассказал другу, что думал и знал о его любимой. Он искренне рассказал ей. Она искренне двинула меня половником, когда разливала суп. По черепу. Сверху. Без предупреждения.

– Так, так. – И я посмотрел Игорю Петрову в глаза. – Значит, Вика уже здесь поселилась. Или она приходящая?

– Олег, – сурово было сказано в ответ, – мы с тобой рассоримся.

– Так, так. – И я поджал язык, потому что поджать язык мне только и оставалось. Я в последний раз оглядел милую комнатку, на которую, честно говоря, я так надеялся. И на которую Вика Журавлева уже наложила свою мягкую лапку. Пантера. Меня здесь не было всего неделю. Свято место пусто не бывает.

Я потащился к Бученкову. Там была Вика, зато здесь была теща. Но ведь человек всегда надеется, и я тоже надеялся. Правда, недолго. Когда теща мне открыла, я сразу понял, что останусь и переночую здесь, только если ее задушу.

– Я не собираюсь у вас ночевать, – заявил я с ходу.

– Неужели?

– Пустите же меня внутрь. Не знаю, как с вашей стороны порога, а с моей очень холодно. Где Андрей?

Бученков как раз появился. Стоял в дверях, натягивал штаны. Вздремнул после работы.

Мы прошли на кухню. И я рассказал ему, что стряслось с Галькой. Лицо Бученкова стало темным – он даже одеревенел. Сидел как неживой. Он очень меня любил.

– Из-за меня, – добавил я. – Наверняка это с ней стряслось из-за меня.