На осколках мира - стр. 22
– Я не сомневаюсь, что Ноа отыщет тебе сладости, но, скорее всего, этот грузовой корабль богат каким-нибудь зерном, а не шоколадом.
– Я знаю! Но вот увидишь, Ноа найдет для меня немного сладостей! – Агату не покидала надежда, что Ноа во что бы то ни стало специально для нее – своей лучшей подруги – отыщет хотя бы маленькую шоколадку.
Она верила людям. Лэйн сам ее так воспитывал. Он старался окутать девочку добром и говорил ей, что мир создан для добрых людей, и что оставаться честным и жить по божьим заповедям куда важнее, чем непрекословно следовать своим целям, сворачивать с праведного пути ради собственных меркантильных, эгоистичных интересов, предавать, лгать и во вред остальным добиваться своего.
Раньше, до потопа, у Эдварда получалось проращивать в Агате семя человечности. Удобряя его добротой, искренностью, состраданием, бескорыстием, великодушием, зерно Агата должно было дать нужные плоды и вырасти тем самым человеком, которых истребили чудовищными, навязанными обществу ценностями. Но после катастрофы внучка увидела мир другим. Взращенный его любовью, заботой и созидательными мыслями росток начали поливать живущие рядом – экипаж «Лилит». Порой Лэйн подумывал о том, что было бы неплохо покинуть шхуну и отправиться на поиски суши вдвоем, но осуществить эту идею ему так и не удалось.
– Почему ты не пошел с остальными? – Агата отвлекла Лэйна от размышлений.
– Потому-что у меня есть важная миссия и я не могу пренебречь ею, – говорил дед, поглаживая внучку по голове.
Чем больше затягивались поиски земли, из-за чего благоприятный исход казался все призрачнее, тем чаще посещали Лэйна мысли о дальнейшей судьбе Агаты, в которой он уже не будет принимать участие. С каждым днем старик ощущал себя слабее. На рубеже семидесяти лет он имел внушительный список хронических болезней, а теперь жизнь укорачивал еще и стресс, скудный рацион и мерзкая сырость, от которой не было спасения.
Каждый день темные, скверные мысли кружили над ним, будто вороны над погибающим зверем. Эдвард не боялся смерти. Страх гибели – бич молодых, он же давно был готов закончить жалкое существование, ведь все близкие ждали его в царстве вечного света, добра и спокойствия, далеко от суеты мирской жизни, полной страданий и боли, где-то высоко за куполом свинцового неба. Эдвард боялся лишь за Агату. Ночью его настигали кошмары, в которых он видел смерть беспомощной внучки. Она погибала всегда по-разному, но каждый раз ребенок звал его до последнего вздоха, последнего удара сердца. Днем, словно одержимый, он вновь и вновь думал о судьбе Агаты, и чем дольше шхуна бесцельно болталась в море – тем чаще всплывали чудовищные образы. «Нет… Так нельзя… Я не позволю… Я должен жить!». На стол упала слеза. Он отвернулся и, пока внучка не видела, вытер глаза. «Как же тяжело мне без вас. Почему вы бросили нас одних? Как я устал…», – поверженный и отчаявшийся Лэйн мысленно ругал родителей Агаты, при этом старался жизнерадостно улыбаться девочке, чтобы она ни в коем случае не заподозрила упадническое настроение деда.