На обочине времени - стр. 56
Но и в «кофейне» никого не нашлось. А мне позарез нужен был хоть кто-нибудь, хотя бы один человек в этой пульсирующей толпе. «Народу топчется до хрена, а людей среди них – на одной руке не собьешься…» – что-то такое я втолковывал буфетчице. Она была раза в два меня старше, но я все равно звал ее по имени, и она не возражала. Хотя я был с ней на «вы», а она, разумеется, «тыкала». У нее самой сын только что вернулся из армии. Чего же ей было нас стесняться?
Лиза набулькала мне стакан, но отдавать не спешила. «Может быть, лучше кофе?..» Это уже был второй – первый она мне дала без звука. Женщины за прилавком относились к нам по-доброму, а я, свинья, уже даже не помню их ни спереди, ни сзади. Что-то такое видится мне большое и светлое, но сейчас уже пройду мимо и не обернусь.
Первую порцию она отпустила беспрекословно. А потом я пришел просить в долг. И вот это она мне давать не хотела, а предлагала взять кофе. Но я все равно настоял, хотя, впрочем, прихватил полосатую чашечку с горячим густым напитком. Только напрасно.
«Кофе пьют не для того, чтобы протрезветь, а чтобы пьяному дольше не спать». Такую сентенцию удачно сформулировал Гарик, когда мы пытались как-то отпоить Пончо, чтобы его можно было без опаски хотя бы выпустить на улицу. Гарри был паскуден, но умен. Наверно, потому и умен, что паскуден. Или, вернее, паскуден от того, что умен… В общем и частном, ни хрена мне кофе не помог. Только еще больше разморило от горячего.
Ужасный был вечер. Народ мельтешил туда-сюда, с улицы к стойке, от прилавка к столикам, и какие-то все попадались противные рожи и уродливые бабы. Ну совершенно не с кем было потолковать. Абсолютно не с кем. И тогда я покатился к Татьяне.
Лучше было бы, конечно, ехать к Майе. Она бы куда быстрее и лучше поняла мои проблемы, но у нее, мыслил я, наверняка в квартире колготятся предки. А кроме того, мне куда-то в затылок толкалось соображение, что таких вот, как я, ведь могут и не пустить не только в науку, а даже в метро. Когда показалось донышко второго стакана, это сделалось вдруг ослепительно ясно. При чем тут спиртное?! Меня просто не хотят в этой жизни.
– Какое «перебрал», – объяснял я Рае, – я уже двадцать лет недобираю положенное мне Богом и судьбой…
Что она сказала в ответ, я понял только наполовину.
– Кого не гневить? – тупо переспросил я. – Его?! Тогда почему же Он так меня раздражает?!
Нет, она не врубалась. Она не могла понять, что с этой минуты я становлюсь совсем другим человеком – гордым и резким. И не желаю селиться на задворках, пробираться по обочине и напрашиваться туда, где прекрасно обходятся без меня. Я покатился к Татьяне.