На обочине - стр. 17

– Это правильно ты сказал. Так раньше хоть хата была, а сейчас ни кола ни двора. Вон, смотри, одно пепелище. Хоть стены и остались, но все разбирать надо и сызнова строить.

Моисей занялся соседскими спасенными животными, Андрей ему помогал: они привели корову и загнали овец в ограду, сюда же определили лошадь. Затем освободили сарай от старых бочек, корзин и прочего хлама, постелили на землю соломы.

– Вот здесь и располагайтесь, – кивнул Харитон на сарай, опираясь на палки.

Анна принесла мешковину, они с Надеждой набили ее соломой, постелили сверху вместо матраца.

Надежда выпрямила затекшую спину и повернулась к хозяевам:

– Спасибо вам, люди добрые, за приют.

– Да полно тебе! – вздохнула Анна и по-доброму улыбнулась: – Живите, сколько нужно будет.

Демьян глянул на Харитона и сквозь слезы улыбнулся:

– Чую, долго нам тут жить придется.

– Ну, всяко-разно, до морозов надо успеть хату поставить, а харчеваться вместе будем, чай от нас не убудет.

– Как твоя-то хата уцелела? – удивился Демьян. – Видно, господь тебя сберег.

– Не только бог меня оберег, но и мой тятя, который посадил березы и ветлы с обеих сторон дома, прикрыв его от тебя и от Сковпня. Столько годков пролетело, а вот и пригодились деревья. Как щит, закрыли дом от огня.

– Простая наука, а мой отец ее не усвоил, вот я и поплатился.

На том разговоры закончили, пошли в хату.

Прасковья молча наливала чай из самовара и подавала кружки на стол. Анна поставила тарелку с лепешками.

Моисей сидел за столом вместе со взрослыми и незаметно наблюдал за Прасковьей, ничем не выдавая своего любопытства.

Девушка села за стол напротив него и аккуратно забросила косу за плечо. Взяла лепешку и отхлебнула из чашки.

Их взгляды встретились, Прасковья потупилась, ее щеки вспыхнули огнем. Моисей тоже отвел взгляд, но его сердце обожгло жаром: ему было приятно ее смущение.

На следующее утро в село приехал помещик Ханенко. Это был человек почтенной наружности: седой, с густо нависшими над глазами бровями и тщательно расчесанной бородой; руки его были белы и покрыты небольшими веснушками. Облачен он был в синий кафтан со светлой рубахой; на голове – новый картуз; сапоги, как всегда, сияли, обильно смазанные дегтем и начищенные до блеска.

Он неторопливо слез с брички, повернулся к кучеру и что-то сказал. Тот, видимо, не сразу понял, о чем его просят, и некоторое время в замешательстве смотрел на хозяина, потом резво соскочил, снял кафтан с помещика и аккуратно положил на облучок.

Помещик наследственно владел крестьянами, живущими в деревнях, обширными лесными угодьями, пахотными полями, покосными лугами, прудами и всей той живностью, что там водилась.