На костылях любви - стр. 8
Гена заметил взгляды и отчаянным усилием воли заставил себя перейти на шаг. Задыхаясь, прошел несколько метров и вдруг увидел справа вывеску – «Кафе-мороженое». Гена осознал, что прибежал туда же, откуда стартовал пятнадцать минут назад. Он завыл от унижения и бессилия. Ужас на время отступил, уступив место злости на самого себя – за истеричный страх и бестолковый бег.
Он почувствовал всю нелепость своего маскарада, зашел во двор и брезгливо сбросил с себя халат и берет, затем зашел в ближайший открытый подъезд и поднялся в лифте на последний этаж, чтобы чуть успокоиться и отдышаться. Там минут десять постоял, чутко вслушиваясь в работу лифта и неясные голоса внизу, потом спустился, зло и быстро обошел дом, вошел в кафе и потребовал у барменши коньяка. Не успела та открыть рот, как Гена решительно заявил:
– Я уже не в спецодежде и не на работе! Быстро налей сто пятьдесят коньяка!
Барменша машинально достала бутылку, стаканчик с делениями и стала лить, глядя больше на Гену, чем на деления. В ее глазах появилось узнавание. Требуемая доза была налита. Гена схватил стакан и стал пить, знаком показывая, чтобы Клава дала еще соку, чтобы запить. Клава достала пакет с яблочным соком и участливо спросила:
– Геннадий Сергеевич, это вы, что ли?
– А то кто же! – солидно ответил он, переводя дух и оглядываясь на зал.
– А что в халате заходили? – игриво продолжала допытываться Клава. – Или, может, на работу в наш овощной устроились?
– Нет, – непонятно пошутил Гена, – это я для конспирации.
Коньяк начинал действовать, напряжение немного спало.
– Нет, серьезно, – добавил он. – Так нужно было. Только ты никому не говори, ладно?
– Ладно, – согласилась Клава. – Странный вы какой-то сегодня… Случилось что?..
– Да ничего особенного, – отмахнулся Гена, – пройдет…
За этим его «пройдет» угадывались очертания такой таинственной и страшной драмы, что сердобольная Клава обязана была догадаться о ней и немедленно пожалеть Гену, ведь некому было его сейчас пожалеть. В глазах Клавы мелькнуло сочувствие, она ласково погладила страдальца по руке. Гена и тут был верен себе.
«А что, если к ней попроситься? – подумал он. – Даже пожить у нее какое-то время, рассказать все…»
Но тут Клава, потенциальная жертва очередного Гениного мужского безобразия, сказала:
– А сегодня днем вас тут спрашивали. Друг ваш, помните, в прошлом году, с которым вы у нас гуляли?
– Давно? – спросил Гена вдруг пересохшим ртом.
– Да порядком, – ответила Клава, – часа полтора тому назад.
– Спасибо, – заторопился он, – я пойду… Дела…
– Заходите почаще, – кокетливо предложила барменша в слабой надежде на устройство личной жизни.