На Фонтанке водку пил… (сборник) - стр. 50
– Теперь… Табуреты, да?.. Вот такие… И спинки к табуретам, вставные, да?.. Вставки вот такие, видишь?.. Теперь подсвечники, да?.. Как трезубцы… Видишь, уже стильно, да?.. Костюмы возьмем простые… Во-первых, свитера, да?.. Шарфы… Теперь… В табуретах отверстия для мечей… Ручки – крестовые. Мечи как кресты, да?.. Вставим их в табуреты… Плащи, да?.. Мечи стоят тут же, плащи висят тут же… Вот так… Тысячи за полторы можно это сделать. – И он бросил карандаш на готовый рисунок. – Я пойду к Гоге и попробую его развернуть против директора…
– Здорово! – сказал я. – Но верится с трудом…
– Посмотрим! – грозно сказал Эдик.
Но первый разговор с администрацией – до Гоги Эдик не дошел – ни к чему не привел. Вернее, привел к тому, с чего все и начиналось: необходимо избежать затрат. Уходя с этого свидания, Кочергин заявил, что если ему не дадут сделать то, что он хочет, он спектакль не подпишет. Ситуация выходила патовая, но, учуяв будущее представление, Эдик взгрустнул.
– Понимаешь, Володя, я бы мог сделать еще один хороший спектакль, – стал размышлять он. – Жалко терять возможность.
– Понимаю, – сказал я, – а мне не жалко?
Тогда он сказал:
– Вообще-то можно заказать мебель рабочим как халтуру… Они сделают нормально, но им надо заплатить, понимаешь?
– Понять нетрудно, – сказал я.
– Работа может обойтись рублей… Ну, в полтораста-двести… Если дадут материалы… Стол – тридцать пять, да?.. Это я беру на себя… табуретки, скажем, по червонцу, да?.. Штук двенадцать…
– Двенадцать – мало, – сказал я, – народу-то больше…
– Ну, шестнадцать… да?
– Эдик, – сказал я, лелея в груди возрождающуюся надежду. – О чем разговор? Что Бог пошлет – отдам…
– Ну вот, – сказал он, – тогда попробуем таким путем… Не мытьем, так катаньем…
– Конечно, – сказал я. – «Розу и крест» вообще никто не видел. Нет, вру. В Костроме в двадцатых годах несколько раз прошла… Мы будем – вторые.
– Да? – спросил Эдик.
– Да, – сказал Р. и добавил: – Юрий Бонди ставил и оформлял, брат Сергея, пушкиниста… У меня с братьями Бонди опять одни интересы: сначала – «Русалка», теперь – «Роза и крест»…
– Ладно, – решил Эдик, – к Гоге вместе пойдем.
Когда мы «взошли» в кабинет, у Мастера был Саша Гельман. Гога был благодушен, и мы внесли свое предложение.
– А что?.. Скинемся! – весело сказал Мэтр. – Я тоже участвую. – И, показав на нас Саше Гельману, добавил: – Вот какие люди у нас в театре!.. Не перевелись!..
Но тут Эдик сказал:
– В этом случае я подписываю спектакль, и он мне засчитывается в норму, да?
– А-а-а! – громко и обрадованно протянул Гога. – Вот оно что!.. А я думал, что вы абсолютно бескорыстны!.. Но зато это – честное признание!..