Мятеж - стр. 47
Алана посмотрела на нее с жалостью.
– А что, если твой дедушка решит, что возвращение в Зоопарк – лучший выход для тебя?
Для тебя. Вот оно. Снова. Ни у кого из них не было иллюзий, будто решение будет принято в наилучших интересах Кассии. Единственной причиной, по которой она продолжала настаивать на том, что еще не определилась со своим будущим, была детская надежда, что, если она повторит достаточно раз, это станет правдой; выбор чудесным образом останется за ней. Может быть, так оно и было бы.
Возможно, существовал способ, которым Кассия могла взять свою жизнь в свои руки. Но если и так, она его еще не нашла. Ее просьба вернуться в Харт была удовлетворена только по настоянию Эстер Рейвенсвуд, убеждению, что это принесет пользу всем, и обещанию, что Зоопарк примет ее обратно, если Джупитус сочтет нужным. Она не была уверена, что Эстер смогла бы помочь ей, реши он, что это не так.
Она больше не могла говорить об этом; ни о посвящении, ни о Камдене. Она вдруг почувствовала сильную усталость, в горле встал ком, к глазам подступили слезы. Ей хотелось снова зарыться головой в подушку и побыть одной. Поэтому она сказала единственное, что, как она знала, могло заставить мать выбежать из комнаты. Но все же она отвернулась, чтобы не видеть лица Аланы.
– Он вернулся. Он провернул какой-то… трюк, чтобы быть избранным президентом Общества. Согласно уставу, ему должно быть разрешено снова жить в Уизерворде. Дедушка был вынужден согласиться. Я думаю, он захочет вернуть свою комнату.
Дверь захлопнулась прежде, чем она закончила говорить. Наступившая тишина была самой одинокой из всех, что Кассия когда-либо слышала. И тут она вспомнила.
– Кто вернулся? – раздался голос.
Вайолет упала на бок и была наполовину скрыта подушкой, в которую Кассия кричала. Ее тихий голос словно заживил рану, которую открыла Алана. Каким бы глупым это ни казалось Кассии, это лицо не было свидетелем ее унижения этим вечером, и оно в любом случае не отвело бы глаз. Это было лицо человека – или вещи, которое даже не знало о существовании Олливана Симса.
– Мой брат, – сказала Кассия кукле. Она подняла ее и посадила к себе на колени. – Мой брат вернулся.
Последовала пауза, и Кассия почти положила куклу обратно, как вдруг та ответила:
– И это заставляет тебя грустить.
Это то, что чувствовала Кассия? Она едва знала своего старшего брата. Возможно, они были близки до того, как ее отдали на воспитание метаморфам, но Кассия была слишком мала, чтобы помнить. С тех пор Олливан никогда не проявлял к ней интереса, хотя Кассия была уверена, что в какой-то момент в далеком прошлом она этого хотела. По мере того как они становились старше и интересы Олливана сузились до строго определенных вещей, которыми он, в общем-то, не должен был заниматься, ее визиты домой в основном происходили в его отсутствие именно по причине того, что она не хотела с ним пересекаться.