Мятеж - стр. 49
– О, да. Однажды я подслушала, как мой отец назвал его самым одаренным чародеем, которого он когда-либо знал.
Было невозможно сдержать язвительность в интонации. Ее отец был далек от нее уже тогда, когда она была ребенком, и все больше отсутствовал по мере того, как она росла. В конце концов он тихо ушел из их семьи примерно на тринадцатом году жизни Кассии. Когда во время одного из визитов она спросила, где отец, Алана совершенно спокойно сказала, что Кассия больше его не увидит. Она не помнила, чтобы что-то чувствовала по этому поводу. Таковы были их отношения, и все же этот человек уделял Олливану достаточно внимания, чтобы тот произвел на него впечатление.
– Олливану все дается легко. Так было всегда. Мы не могли бы быть более разными, чем сейчас.
– Ну и что, – сказала Вайолет. – Ты трудолюбивая! Ты стремишься к лучшему. Это гораздо ценнее, Кассия.
Кукла произнесла ее имя. Кассия и не подозревала, что оно ей известно. Но, как бы то ни было, она ошибалась.
– Но быть трудолюбивым бесполезно, если в итоге ничего не получается. Никто даже не узнает, как усердно ты работал, если не увидит результатов.
– И для тебя это имеет значение?
Вопрос был тяжелым и серьезным.
– Это имеет значение для всех, и если кто-то говорит по-другому, то он лжет. Лжет и все больше разочаровывается в тебе из-за того, что ты не такая одаренная, как брат.
Кукла очень долго молчала.
– Ты говоришь о своей матери.
– Моей матери. Моем отце. Моем дедушке.
Она позволила себе откинуться на кровать и уставилась на нижнюю сторону балдахина, который выбрала Алана: он был полностью розовым.
– Единственное, что они во мне видят, – это то, как сильно я отличаюсь от Олливана. Я не очаровательная. Я не смелая. Я не лидер. И я не одаренный чародей. В нашем роду есть исключительно одаренные чародеи, есть обычные. Но неудачников не было. До меня. Возможно, именно поэтому они послали меня в Камден.
Она добавила последнее замечание как бы между прочим и была встревожена, почувствовав, как сжимается ее сердце.
– Твоя семья отослала тебя прочь?
– Когда мне было пять.
– Пять?
Кассия вздрогнула от тона голоса куклы; резкого и более громкого, чем обычно.
– Твоя семья ожидала, что в пять лет ты проявишь себя как одаренный чародей?
– Олливану было три года, когда он заколдовал музыкальную комнату, чтобы инструменты в ней сами писали и играли симфонии, – отрезала Кассия, уставившись в беспорядок кружев у себя над головой. – Один театрал купил у него права на музыку для пьесы. Торговец из Дорберга. Эту постановку ставят до сих пор.