Музыка жизни - стр. 3
Светлана Скорик
поэт и литературный критик, редактор сайтов stihi.pro и literator.in.ua, зам. председателя Межрегионального Союза писателей Украины
Зимы и вёсны наперечёт
«Вся пестрота земного шара…»
Вся пестрота земного шара
так незатейливо стройна,
как будто кистью Ренуара
была отмечена она.
Кокетливы поля и реки,
и у деревьев томный взгляд,
едва приподнятые веки,
чуть-чуть приспущенный наряд.
И лёгкой дымки поволока
легла на водяную гладь.
И шелестящая осока.
И нежных лилий цвет и стать.
Почти творения Сислея,
полёт мазков Фантен-Латур.
Картин природных галерея —
явленья красок и фигур.
И, может, не осмыслить сразу,
что в нашей жизни на весах
большая радужная ваза
у человечества в руках.
«С разбегу – в зиму, в мокрые снега…»
С разбегу – в зиму, в мокрые снега.
В остатки листьев, дремлющих на ветках.
Вновь у дорог раскисли берега,
а солнца луч проглядывает редко.
Вновь в эру курток, шапок и шарфов,
в смешенье дня и сумерек кромешных,
в смятенье песен, в оторопь стихов
и уязвимость выводов поспешных.
Я со стекла испарину сотру.
Теплу, увы, уже не задержаться.
И снова лист трепещет на ветру
и каждый раз рискует оторваться.
Наступление зимы
У зимы свои законы,
свой особенный кадастр.
Отгорели быстро клёны
на глазах увядших астр.
Эльфы листьев откружили,
день скатился на минор,
травы головы сложили,
и умолк пернатый хор.
Заготовлены поленья.
Веет стужей над рекой.
Осень сгорбленной дуэньей
вновь уходит на покой.
Всё расписано гризайлью —
и дороги, и душа.
И метель в своих дерзаньях
бесконечно хороша.
«Знаю, зима…»
Знаю, зима,
и не вскрикнет горластый петух,
солнце не выкатит
спелую дыню рассвета.
Серого утра
потёртый овчинный кожух.
Сонный трамвай —
как осколок цветастого лета.
«Зима явилась на пороге…»
Зима явилась на пороге:
снегами подпоясан стан.
И взгляд её – холодный, строгий
блестит, как острый ятаган.
Желание жить
Холодно. Снег. Непроглядная стынь.
А на изогнутой мёрзнущей ветке —
сливы, как яркие платья кокетки,
лета прошедшего спелая синь.
Жертва, безумие или же рок?
Логика меркнет, тускнеет витийство.
Выцвели, вызрели вроде бы в срок
и – откровенное самоубийство?
Или желание редкое жить,
даже замёрзнув на сгорбленном древе?
Только бы вместе с листвою не сгнить
и не исчезнуть в прожорливом чреве!
В этом – стремление их естества.
Что им суровость снегов оголтелых!
Это не фарс и не суть озорства,
а безрассудная праведность смелых.