Моя снежная сказка - стр. 9
– Как там малец? – спросил мужчина, стянув шапку и вешая ее на крючок у входной двери. – Имя-то придумала?
Что это с ним? Обычно он и пары слов не говорил, только «здравствуйте» и «всего хорошего».
– Не знаю, – Алиса пожала плечами. – Я думала, оно само придет ко мне, когда сына увижу, а нет, никак не определюсь.
Лукерья Ильинична, показавшись из-за деревянной перегородки, разграничивающей избу на две половины, хмыкнула.
– Да что тут думать? – видимо, она не первый раз уже слышала от девушки подобную речь. – Ты погляди, он же чистый Мишка у тебя. Михаил, стало быть. Как по батюшке-то?
– Артемович, – смутилась Алиса.
Она перебирала в голове какие-нибудь модные нынче имена, а всяких Мишек и без того полно.
– Ну вот, – кивнула довольно бабушка, подходя к печи и трогая бок голубого металлического чайника, стоявшего на краю плиты. – Михаил Артемович, стало быть. А ты, Матвей Кириллович, чаевничать будешь? Я лепешек напекла, с медком-то в самый раз пойдут.
– А давай, – внезапно согласился сосед, проходя по скрипевшим под его весом половицам к столу и усаживаясь на табурет.
Глаза его из-под кустистых бровей насмешливо скользнули по сжавшейся смущенно Алисе, отчего ей показалось, будто волна мурашек пронеслась табуном по телу и остановилась где-то в районе горла.
– Как прекратится снег, доеду на снегоходе до места, где связь есть, да позвоню спасателям, – произнес мужчина низким голосом, обмакивая шмат лепешки в мед и кладя в рот. – Ты номер мужа помнишь?
Девушка кивнула, и в этот момент заплакал сын, что позволило ей вскочить и убежать от темного взгляда в соседнюю комнату. Этот мужчина смущал ее, смущал настолько, что хотелось провалиться сквозь землю. Он же по возрасту как ее отец или чуть младше. Сколько там ему? Под сорок, наверное, а ей всего двадцать три. Но вот поди ж ты – видел голой и даже помогал родить сына.
– Мишка, – прошептала она, спрятавшись за перегородкой, стягивая лямку майки и бюстгальтера, обнажая грудь и прикладывая жадно зачмокавшего сына к коричневому соску с каплей молока. – Ты Мишка, что ли?
Ее умиляло в ребенке все, и сейчас размышления о няне казались каким-то бредом. Неужели она собиралась малыша отдать чужой тетке, не кормить грудью, да и вообще видеться поменьше? Будто сон какой-то…
– Алиса, ты как мальца покормишь, иди к нам, я еще чаю тебе налила, – крикнула Лукерья Ильинична, отчего девушка смутилась еще больше.
То есть, Матвей этот сейчас знает, что она сидит тут с обнаженной грудью? Боже, какой стыд-то!
Почему он так смущает ее? Может, это все потому, что довелось пережить в его руках? Или просто сам по себе?