Моя навсегда - стр. 30

Пацаны посмеивались между собой, косясь на Макса Чепрыгина, авторитет которого ещё больше пошатнулся. Девчонки придирчиво разглядывали Олю, пытаясь понять, что Ромка в ней нашёл.

Она, может, и ничего, рассуждали Ромкины одноклассницы, но есть ведь и красивее, и ярче, и интереснее. Ладно, Чепрыгин на неё спорил, это было «по приколу». Но чтобы всерьёз ходить с этой монашкой… К тому же, эта Зарубина вечно ходит в одном и том же. В какой-то простецкой кофточке, в дурацкой юбке, в растоптанных туфлях. И рядом со Стрелецким, который всегда одевался дорого, смотрится совсем убого. Кое-кто даже назвал их парочку «принц и нищенка».

В конце концов, и до Ромкиной матери доползли слухи. Народ их чуть ли не женил уже.

Как-то вечером за ужином она учинила Ромке целый допрос: что за девочка, откуда, из какой семьи, чем ещё примечательна, кроме как своим утоплением и тем, что из-за неё Ромка подрался с Чепрыгиным.

Зарубин не работал у матери, поэтому она его и не знала. А Олину мать она едва запомнила.

– Отец у нее работает на водоканале слесарем, а Олина мама… кажется, нигде не работает.

– Завидное семейство, – хмыкнула мать.

Ромка бросил на неё осуждающий взгляд. Сложил приборы и откинулся на спинку стула. Хотел вообще встать из-за стола и уйти к себе, не доев ужин, но сдержался.

– Пригласи её как-нибудь к нам, – вдруг выдала мать.

– Зачем? – удивился Ромка.

– Как зачем? Познакомиться. Очень хочется посмотреть, из-за кого мой сын сам на себя теперь не похож, – она говорила насмешливо, но беззлобно. И Ромка обещал, что как-нибудь приведёт Олю в гости.

***

Идея со знакомством была дурацкая, он это сразу понял. Но рассудил: ведь всё равно придётся их знакомить. Так что почему бы и не сейчас?

Оля, конечно, перенервничала. Да она ему прямым текстом так и сказала: «Очень боюсь твою маму. Прямо умираю от страха».

Ромка тоже боялся – не маму, конечно, а того, что она ляпнет что-нибудь бесцеремонное или съязвит, и это обидит Олю. А ему очень хотелось, чтобы они подружились.

Решили устроить «знакомство» в ближайшее воскресенье. Ромка взвалил на себя львиную долю работы – чтобы мать не сильно устала и не была потом за обедом раздражена. Сбегал с утра по магазинам, накупил продуктов, почистил картошку, вымыл во всей их огромной квартире полы. Да и позже крутился рядом на подхвате, пока мать резала овощи и маслины для греческого салата, выкладывала в форму розовые ломтики лосося, взбивала сливки и тертый сыр.

В общем-то, первая половина дня прошла прекрасно – они с матерью, пока готовили обед, спорили о новом романе Паланика, который ей показался чудовищным, но странно притягательным, а Ромке – слишком циничным, провокационным и малость бредовым. Между ними нередко вспыхивали вот такие жаркие споры, и обоим это было интересно. И сейчас они настолько увлеклись, что прокараулили время.