Моя навсегда - стр. 20

И вдруг мать, всегда холодная и выдержанная, дрогнула, будто в ней что-то надломилось. Шагнула к нему и порывисто обняла. Даже не обняла, а припала к его плечу. Уткнулась лбом и пару разу коротко вздрогнула, шумно вдохнув. И вся Ромкина злость тотчас испарилась.

Никогда он её такой не видел. Даже когда погиб отец, даже когда умерла бабушка. Мать ни слезинки не проронила. Не потому, что черствая, а просто привыкла переживать всё в себе и не показывать виду. И вдруг эта неожиданная слабость…

7. 7

После выходных Ромка нашёл Олину мать на рынке, на прежнем месте. Та его сразу же узнала, робко, едва заметно улыбнулась, словно не зная, можно ему улыбаться или нельзя. В прошлый раз Ромкина мать охладила её пыл. Да и вообще выглядела женщина какой-то изможденной и затравленной. Затюканной жизнью. А при Ромке она, казалось, ещё больше съежилась.

Зато другие тётки дружно заголосили:

– Ой, девочки, глядите, кто пожаловал! Молодец мальчишка! Мужик! Герой! Страшно было, а? Галка, отсыпь-ка огурцов и яблок спасителю своей дочи!

Ромка не обращал на них внимания, как будто даже и не слышал.

– Как Оля? – спросил он у её матери.

– Лучше, уже хорошо. В больнице сейчас. Но скоро должны выписать, – отчего-то нервничая, ответила ему женщина.

Ромка уже отошёл, когда она его окликнула:

– Роман! Простите, ради бога, если что не так… и спасибо вам большое! – прижимая руки к груди, с чувством произнесла она.

Он, слегка обескураженный этим её «вы», пожал плечами, мол, не за что.

Кремнегорская больница находилась на выезде из города, недалеко от вокзала. Ещё не так давно она буквально разваливалась. Стены осыпались так, что местами оголились железные прутья арматуры. В щели расхлябанных окон со свистом задували ветра. Весной и в дождь с потолков лилось, и санитарки не успевали подставлять ведра и тазы.

Денег, выделяемых из бюджета на ремонт, хватало лишь на побелку-покраску и какие-то косметические мелочи. Но всё это не спасало – через пару месяцев плесень вновь проступала и расползалась под потолком черными пятнами.

Ромкина мать сумела убедить совет директоров комбината взять шефство над больницей, единственной в городе. И двух лет не прошло, как здание обрело вполне себе благопристойный вид. Больше нигде не сквозило, не текло, не сыпалось, а сбоку пристроили небольшой корпус – лабораторию, снабдили новым оборудованием.

Ромка едва узнал отремонтированную больницу – три года назад он сам угодил сюда с подозрением на аппендицит и остался в ужасе от условий. Впрочем, несмотря на внешние метаморфозы, персонал остался прежний. Хамоватый.