Моя леди Джейн - стр. 60
Он наконец закрыл рот.
– Что имеется в виду под «мнением другого лекаря»? – снова спросила она, придвигаясь поближе. То обстоятельство, что на ней не было ничего, кроме мехового одеяла, похоже, совершенно ее не волновало.
– Я только что чесал тебе живот, – вырвалось у Эдуарда.
Она склонила голову набок.
– Ты хочешь почесать мне живот?
– Девица долго прожила вне человеческого тела, – покраснев, вставил Пэттиер.
– Вы все время повторяете, что хотите узнать мнение другого лекаря. О чем? – продолжала девушка.
Эдуард почти не слушал. Слишком уж занят был своими мыслями: «Я спал с этой собакой целую неделю в одной постели. Ее тело прижималось к моему. А она оказалась обнаженной девушкой. Обнаженной. Девушкой. Голой».
– «Мнение другого лекаря» обычно спрашивают, когда первый сообщает что-то плохое, неприятное. И ты зовешь другого. Чтобы он подтвердил или опроверг правоту первого, – разъяснил псарь.
Пэтти кивнула. Затем на несколько секунд воцарилась такая тишина, что слышно было биение сердец, потом она вновь заговорила:
– По моему мнению, его величество хотят отравить и уже травят.
Это высказывание вырвало Эдуарда из шокового состояния, вызванного превращением.
Девушка наклонилась и зачерпнула пригоршню размазанного по полу пирога, одной рукой по-прежнему придерживая на себе одеяло. Затем поднесла «добычу» к лицу и понюхала.
– Плохой запах. У ягод. Нечистый запах.
Она передала кусок пирога Пэттиеру. Тот тоже принюхался и нахмурил брови.
– Да, – подтвердил он, – с запахом что-то не то. Молодец, девчонка.
Пэтти улыбнулась, и в этой улыбке Эдуард отчетливо увидел прямой аналог виляния хвостом. Ему начинало казаться, что он видит сон, причем самый странный и чудной сон в своей жизни.
– Значит, ты говоришь, кто-то отравил мой ежевичный пирог? – уточнил он.
– Не кто-нибудь, – ответила Пэтти просто, – а именно няня.
– Матушка Пенн?
Она кивнула.
– Все ее тело одеревенело от лжи. Старуху окутывает запах страха. Я наблюдала за ней. Это она придает дурной запах ягодам вашего величества.
Так. Собака обвиняет женщину, которая в детстве меняла ему пеленки, целовала в попу и пела ему колыбельные, в попытке отравить короля его любимой ежевикой. Невероятно. Тем не менее Эдуард сразу поверил. Он не мог не верить Пэтти. Наверное, потому, что было совершенно очевидно: это бесхитростное существо не способно лгать.
– Но зачем ей это нужно?
– Ей платит плохой человек, – отвечала Пэтти.
– Какой плохой человек? – нахмурился Баннистер.
– Тот, с большим носищем.
Эдуард потер руками глаза. Лорд Дадли. Значит, и врач наверняка с ним в сговоре. Все сходится. В смысле «