Моя больная любовь - стр. 9
– За долги твоего отца. И начнём мы прямо сейчас. На колени!
Но прежде чем он подумал, что будет делать дальше, когда она всё-таки встанет, малышка пробормотала:
– Хорошо, – и стала заваливаться набок.
Подхватил на руки, не дал встретиться с полом, заглянул в бледное, как полотно лицо, и планка рухнула:
– Вы что, совсем охуели? Говорил же – не трогать! Что вы с ней сделали?
– Ничего, шеф, честное слово.
– Не кипиши, Монстр, мы и правда, под руки вели, почти несли её. А в дороге с ней даже не разговаривали.
Громилы оправдывались, перебивая друг друга.
Пиздец.
Эти уёбки его бояться так, что в штаны готовы наложить. Они. Шкафы два на два.
А крошка – хоть и дрожала – смотрела смело и требовала ответа: «За что?»
Взглянув на девушку в своих объятиях, на смертельно-бледное личико, на длинные ресницы, от которых тени падали на скулы – высокие, красиво очерченные, Харитон понял, что ад разверзся для него самого.
Тот уровень, где он никогда не был.
Лишь знал, что там на входе пронзают сердце и пускают по венам… её…
– Какого хуя встали? Дуйте за Доком!
Те закивали и смылись.
Хорошо, не видели, как Монстр укладывал свою пленницу на топчан, как убирал волосы с её лица, как смотрел на неё…
А-то бы перестали считать боссом и перегрызли глотку.
А с перегрызенной глоткой ему никак нельзя…
– Почему ты такая? – шептал мужчина, трогая теперь уже не фото, а реальную девушку. – Почему – ты?
И не понимал, как теперь будет мстить?..
3. Глава 2
АНФИСА
Первая мысль, когда я просыпаюсь: комната не моя. И кровать, на которой я лежу, тоже. Моя – куда уже, да и такого тёмного белья нет. Не люблю его. Не понимаю смысла.
Так. Стоп! Где я?
Оглядываюсь – такое впечатление, что я, как та Машенька, оказалась в логове Михаил Потапыча, – мебель вокруг слишком массивная. Тяжелая такая, давящая. Точно не моя.
Здесь явно живёт кто-то очень большой и грубый. Как тролль. Или… Монстр!
Верно, вспомнила.
И амбалов, что ворвались в мою комнату и вытащили из кровати, и тряску в машине, и подвал, и Его. Эти страшные глаза. Синие-синие аж до черноты. Или в тусклом освещении цокольного этажа так казалось? Интересно, у него свой цвет или линзы? Если свой – то очень редкий, точно.
Господи, о чём я думаю?
Идиотка.
Меня же похитили, притащили к какому-то ненормальному и явно криминальному типу, который собирался стребовать с меня долги отца, а я лежу и думаю о том, какого цвета у него глаза на самом деле? Ну, не дура ли? Это стресс. Определённо.
Что со мной будет теперь? Я точно умру. Странно, признаю это с обречённостью, но без паники. Просто мало кто поймёт: иногда смерть – избавление. А иногда и вовсе – единственный выход. Других просто нет. Я и так прожила больше срока, который мне отмеряли медики, умру днём раньше или днём позже. Какая разница? Мне не за что цепляться. Меня ничто не держит. Жалко только одно – вряд ли Монстр убьёт меня быстро. Наверное, будет мучить и насиловать. Так, значит, так. Жалко, конечно, но… Перспектив ведь всё равно не было.