Мой возлюбленный король - стр. 71
Последнее показалось мне настолько жестоким, что я отвернулась и не смогла заставить себя сказать что-то ещё. Все слова были уже излишними. Он бы всё равно меня не услышал. Дверь широко распахнулась и через несколько мгновений вернулась в проём. Лайонел ушёл. Почти бесшумно. Закрывшись одеялом с головой, я упала на подушки и прорыдала до рассвета. Форест прибежал где-то в середине ночи и долго-долго лизал мне пальцы. В конце он не выдержал и завыл вместе со мной.
***
Будить меня пришла Элеонора Баррет. Когда она открыла дверь в мою спальню, я всё также лежала лицом в подушку, а Форест сидел у меня в ногах прямо на кровати.
– Всё утро двор только и судачит о том, что король вчера посетил Ваши покои и надолго там задержался. Я так рада, что у вас наконец-то всё наладилось.
Голос леди Баррет звучал жизнерадостно и звонко. Она с чувством раздвинула шторы и впустила в комнату солнце. Зажмурившись, я поняла, что из-за вчерашних слёз голова у меня раскалывается.
– Пожалуйста, попросите служанок принести мне что-нибудь против мигрени, – произнесла я глухо, с трудом перевернувшись на спину.
Что-то в моём облике леди Баррет не понравилось, и она стрелой бросилась ко мне и сжала мою руку.
– Неужели король…
Простой жест участия вновь заставил меня заплакать. Не сдерживаясь, я рассказала ей всё. Всё, что случилось и не случилось после нашего поцелуя.
– Он ушёл… Ушёл, Элеонора, понимаете...
Она села со мной рядом и прижала мою голову к себе, как часто делала, когда я была помладше, и погладила по волосам. Форест с другого края положил свою морду мне на колени.
– Всё образуется. Вот увидите. Просто нужно время.
– Боюсь, время как раз работает против нас...
Так мы сидели около часа, и когда служанки принесли в спальню кувшин с водой для умывания и травяной настой от головной боли, моя бывшая наставница выгнала всех прочь и самолично помогла мне привести себя в порядок.
***
Глаза у меня весь день так и оставались красными и опухшими, но я сказала, что меня укусил комар, и фрейлины успокоились. Отъезд королевы-матери взбудоражил и удивил многих, но вслух никто не возмущался и догадок о причинах такого решения не строил. Я еле-еле заставила себя проводить её и с ещё большим трудом заглянула в глаза. Королева Беатрис, как и всегда, смотрела на меня без злобы. Взгляд её был безмятежным, улыбка – спокойной. Скорее всего, она действительно не догадывалась, по чьей наводке Лайонел устроил обыск в её покоях.
– Вот ты и стала настоящей королевой, – шепнула мне она напоследок и поцеловала в щёку. Прямо за ней стояли две служанки и рыжеволосый грум. Он-то и помог ей сесть в карету.