Мой палач. Лезвием - стр. 15

Я хотел его мучить, изрезать эту суку сотнями ножей, но не сдержался. Я казнил его при всех, нажав на курок. Один выстрел в лоб, и его тело упало, однако мне было этого мало. Моя боль от потери никуда не делась, и я выстрелил еще и еще. Я истратил на него всю обойму, превращая голову и грудь Коршунова в кровавое месиво, пока Булат не отобрал у меня пистолет. Это было мое первое убийство. Остальные я уже не считал. На войне они были безликими, проходящими, не запоминающимися.

Когда с Коршуновым было покончено, я рассказал об этом отцу, проведав его могилу. У этого больного урода еще осталась жена, но зачистить мы ее не успели. Она умерла от рака до того, как мы ее нашли, иначе бы она тоже была казнена. За мою мать, которая была убита.

Единственное, чего я не знал до теперь – у них остался ребенок. Девочка. Когда Сергей вырезал всю мою семью, она уже родилась, но мать успела спрятать ее так, чтобы никто не нашел, до этого момента. Она увезла ребенка и сдала в детдом, где ему тут же сменили фамилию, да вот только правда все равно всплыла, и теперь я нашел последнюю тварь из этого чертового рода.

Асия Коршунова. Восемнадцать лет. Студентка-первокурсница. Она жила все эти годы и радовалась, пока моя семья гнила в земле. Эта сучка приняла мои цветы, улыбаясь и показывая ямочки на щеках, но улыбка быстро стерлась с ее лица, когда девочка укололась шипами, и я увидел капли крови на ее ладони. Она прикусила пухлые губы, и нахмурила свое кукольное красивое лицо, тогда как мне от ее боли стало приятно, и я захотел большего, намного большего.

В тот вечер Коршунова сорвала овации. Ей все аплодировали, тогда как я мечтал увидеть ее бездыханное тело в петле. Я хотел ее смерти. Немедленной и мучительной, но понимал, что для нее будет иная судьба. Хуже, чем смерть. Она станет моей вещью, моей собственностью, игрушкой. До последнего вздоха.

Коршунова вышла одна после выступления. Никакой охраны даже близко не было, и я удивился, что Сергей не позаботился об этом. Он ведь знал, что его ребенка будут искать даже после его смерти, но ничего не сделал для его защиты.

Девочка стояла у дороги, то и дело кутаясь в пальто. Шел снег, и она ловила его пухлыми губами, улыбаясь сама себе. Она могла бы показаться мне забавной, если бы я так неистово не хотел снести ей голову за все, что сделала ее семья мне.

Поймать девчонку оказалось не сложнее, чем мотылька. Один захват и укол в шею. Все. Даже силу применять не пришлось. Она не только выглядела слабой, но и была такой. Мелкая и хрупкая. Длинные коричневые локоны создавали ощущение, что я смотрю на ожившую куклу, однако я прекрасно понимал, что скрывается за этой внешностью. Дочь от зла. В ней течет его кровь. Она и сама была злом. Необъятным, истеричным и диким, которое я должен был уничтожить за своих родных.