Мой одержимый - стр. 16
- Не сомневайся, я прекрасно играю. Откуда ты сама?
- Из Кларана, он дальше по берегу.
- Пришла на праздник?
- Нет, иду в Шильон, но уже вечереет, мастера близ замка наверняка закрыли лавки. Так что скоротаем ночь вместе.
Пока мы шли, я уловила обрывки его мыслей: я ему определённо понравилась, причём даже в собственной голове он выразил это возвышенно, без пошлости. Мысли о поцелуе, о прикосновении к запястью... Такой милый мальчик! Но, взглянув на него снова, я поняла: нет, не получится. Увы, мне он не подходит – нет той первобытной дикой силы, что позволяет мужчине стать роскошным проводником магии. Жаль, мой хороший, но тебя ждёт удел обычных людей, не знавших радости соития с ведьмой!
Поднявшись к руине, мы забрались через дыру в полуобрушенной стене внутрь. Потолок давно сменило небо, от балок осталась одна труха, но каменная мозаика пола местами была яркой, будто её уложили только вчера.
Дацио заглянул в проломившийся угол:
- Похоже, печь цела! Сейчас растоплю…
Такие старые виллы я помнила со времён Арраса. Отапливались они с помощью длинных дымоходов, идущих под полом. Но в Аррасе виллы были настолько разрушены, что пол провалился, дымоходы забились, и печь затопить не получалось.
К моему удивлению, печь под полом действительно была исправна, и вскоре стало теплее.
- Ни монеты сегодня не заработал, - пожаловался музыкант. – Все смотрели только на гистриона. Высокая музыка не в чести. Так что даже угостить тебя нечем.
- Играй, - нетерпеливо потребовала я.
- Вот эту балладу ты наверняка знаешь… - Он тронул струны гитерна костяной палочкой и запел: - Дама к другу не была столь строга на этот раз: слово встретиться дала с ним на днях, в вечерний час…
Изящный слог, недоступный базарным гистрионам. Старая баллада звенела среди руин, связывая бесконечной нитью прошлое и будущее. Сколько поколений родилось и умерло с тех пор, как она впервые зазвучала? Сколько юных сердец стучало быстрее при звуках гитерна, переполняясь надеждами… Быстротечность людской жизни становится ещё заметнее, когда знакомую песню поёт человек, что родился спустя много лет после смерти создателя этой мелодии.
Последние отзвуки затерялись на террасах среди лоз, пробуждая весенние соки. Я вдохнула умолкающую мелодию, как воздух. Дацио снова коснулся струн:
- Я знаю много баллад…
Он пел, пока было видно струны. Ночь дуновение за дуновением пыталась окутать нас прохладой, но древняя печь справлялась, отражая её атаки.
- Что-нибудь ещё на сон грядущий?
- Спой альбу.
- Их давно никто не просит, - с удивлением ответил музыкант. – Всем подавай баллады. Откуда ты вообще про них знаешь?