Мой любимый глюк - стр. 17

– Пошла я, Антонинванна. Надеюсь, сегодня уже больше не понадоблюсь, – сказала я, и с надеждой посмотрела на старшую. 

– Да теперь  справимся, – уверила она. – Раз уж пришел в себя. Видишь, и заснул потом ну как младенец.

– Иди, иди, Зоенька. Да выспись как следует, – с заботой в голосе сказала пожилая женщина.

Оказавшись наконец на улице, я зябко поежилась и поскорее двинулась к дому. Но вот эти слова старшей медсестры об изумрудных глазах моего личного глюка так и не давали мне покоя.

И вообще странно, почему я сама этого не заметила. 

–Ох, Зоя, Зоя, – укоризненно сказала я себе, шлепая в своих вездеходах по полноценным осенним лужам.

Нет, понять-то меня было можно. Когда последний раз у меня был мужчина? Вот то-то. Свежо предание, да верится с трудом.

Вот так странно складывается моя жизнь. А вы говорите. Отца своего я не помню, и не мудрено. Ведь не видела его никогда. Мама говорила, что летчик был. Ага, летчик- налетчик. Погиб при исполнении. Ну-ну. Какое-то время я этому верила, но потом. Потом мозги встали на место.

Да ведь у нас дома ни одной фотографии его не было. Ни одной!

И только когда я уже была достаточно взрослой, вот уже готовилась поступать в медучилище, мама перед своей смертью наконец рассказала мне кое-что.

Правда, никто из нас еще не знал тогда, что она уйдет так быстро. 

Так неожиданно.

А вот мама, видно, почувствовала. Потому и сказала мне все неприглядную правду о моем отце и самом  обстоятельстве моего совсем не непорочного зачатия.

Как тогда же выяснилось, и обстоятельства появления моего на свет тоже были весьма интересны.

Я смахнула предательскую слезу, которая, чувствуя сегодня мою явную слабость, скатилась по щеке.

Вот что за день!

Второй раз уже плачу, ага.

– Несгибаемая, всегда бодрая Зоя Савельева, похоже, сдает позиции, – горько усмехнулась я.

6. Глава 6

К- как помер?

А потом вдруг почувствовала, что слабость, эта странная, совершенно мне не свойственная слабость, вдруг, будто по мановению ока, исчезла.

И меня наполнила энергия. Светлая, мощная, звенящая.

Захотелось прямо здесь и сейчас, прямо в этой вот луже, берега которой виднелись у края асфальта, кружиться и петь.

Надо сказать, что такого рода энергия меня в жизни не переполняла.

Нет, в непростые подростковые времена, которые прошли у меня относительно спокойно, я и не такое отчебучила.

Помню, один раз прямо ночью залезла на чердак нашей пятиэтажки, а оттуда на крышу. Танцевать под луной меня, правда, не тянуло. Да и луны не было. Было облачно и тепло. Теплая майская ночь.

И я просидела там, на крыше, в полнейшем одиночестве чуть не до рассвета. А когда солнечные лучи только-только расправили свои несмелые лепестки, я открыла глаза. Улыбнулась, почувствовав, как что-то очень важное, совершенно необходимое, свершилось.