Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 79

, Димитров, однако, попытался было отстоять прежнюю тактику ОФ как адекватную сложившимся условиям. Однако необходимость сообразовываться с коминформовскими установками в конечном счете заставила его отступить, совершить резкий поворот в своих прежних оценках партийного курса. Представляется, что в значительной степени вынужденное заявление Димитрова о коренной ошибочности теории сотрудничества классов явилось прологом фактического разрыва со стратегией ОФ, наметило перспективу «идеологической сдачи» ее сторонников. Сделанный им упор на принцип коллективного руководства вкупе с провозглашением «товарища Сталина» «единственным всеми признанным вождем и учителем» всех компартий выдавал, с нашей точки зрения, опасение быть обвиненным в «вождизме», вменявшемся, как известно, Тито и противопоставлявшемся «естественному» авторитету и харизме советского лидера. «Не партия должна зависеть от руководителей, а руководители – от партии», – подчеркнул Димитров. Верность марксистско-ленинскому учению, исполнение здоровой коллективной воли партии он связал с обликом «настоящих» партийных руководителей. В целом резолюция пленума фокусировала внимание коммунистов на неизбежном усилении классовой борьбы, намерении реакции восстановить капиталистические порядки в стране и необходимости всеми силами крепить единство и сплоченность партии. От членов БРП(к) требовались непримиримость к классовым врагам и постоянная неусыпная бдительность[231]