Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 76
В отличие от болгарских представителей, Пальмиро Тольятти, Жан Дюкло, Матьяш Ракоши и Георге Георгиу-Деж, по оценке советской стороны, были убеждены в наличии в руководстве КПЮ «прямых агентов американцев и англичан»[219], однако в резолюцию бухарестского совещания эта версия не вошла. По всей вероятности, в тот момент шпионский след в действиях югославских «верхов» было решено публично не выявлять, но, как оказалось впоследствии, прозвучавшие обвинения не были забыты.
После бухарестской встречи, завершившей скрытую фазу конфликта, София оказалась в сложном положении: в двусторонних отношениях предстояло реально совершить поворот на 180°.И это после того, как болгарское руководство приложило немало усилий для преодоления традиционных антисербских настроений в стране. Несомненно, для выработки детальной и всесторонне мотивированной антиюгославской позиции болгарскому руководству требовалось время. Поэтому на созванном уже 27 июня 1948 г. XV расширенном пленуме ЦК партии решалась задача-минимум – обсудить меры, которые следовало предпринять для разъяснения установок Информбюро в стране. Более подробное рассмотрение вопросов о политике БРП(к), состоянии партии и ее руководства, допущенных ошибках и слабостях и, главное, об уроках, которые предстояло извлечь из югославского «случая», откладывалось на следующий пленум партии, созыв которого планировался также в ближайшие дни[220].
В центре работы XV пленума был пространный доклад Тр. Костова об обсуждении, точнее осуждении, действий руководства КПЮ на бухарестском совещании и его решениях. Выступления делегатов в прениях были по-военному краткими и единодушными в критике югославской стороны. Доклад был принят за основу разъяснительной работы на собраниях партийного актива в стране, в которых приняли непосредственное участие первые лица БРП(к). Позицию Димитрова в тот момент можно, думается, определить как двойственную. С исторической дистанции нельзя не признать неоправданно оптимистическим и даже пафосным его прогноз, данный в заключительном слове на пленуме. «Разъяснительная работа, подкрепленная аргументами и конкретными фактами из резолюции и доклада тов. Трайчо Костова, – отметил он, – должна исходить из близкой перспективы, что положение в югославской партии будет исправлено, что в ее среде имеется достаточно здоровых сил, что там не только Жуйович и Хебранг, но и многие другие члены стоят на позиции резолюции Информбюро <…> что есть силы среди народов Югославии, которые, несмотря на шум, который может подняться, выведут на правильный и твердый путь нашу братскую Югославию, и что с этой точки зрения мы не допустим ничего, что помешало бы созданию будущего федеративного союза нашего народа и народов Югославии. Определяя подобным образом перспективу, мы косвенно поможем тем здоровым силам в Югославии, которые борются против нынешней неправильной антисоветской, антипартийной и антидемократической политики руководителей Югославской коммунистической партии.