Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 43

В начале октября 1948 г. югославский посол встречался с заместителем министра иностранных дел С. Гановским (МИД Болгарии в то время возглавлял В. Коларов. – А. А.). Цель встречи – выразить протест по поводу решения болгарского правительства запретить в Болгарии деятельность общественной организации, известной под названием Народный фронт югославов, проживающих в НРБ. И. Джерджа отметил ужесточение болгарской политики по отношению к ФНРЮ, особенно в экономической сфере. Югославская сторона была информирована о том, что в ближайшее время транзит болгарских товаров будет переориентирован с ФНРЮ на Румынию и Венгрию. По мнению дипломата, это стало результатом давления советской стороны во время встречи Димитрова и Готвальда со Сталиным в Крыму[111]. Спустя месяц посол, пытаясь решить ряд конкретных вопросов, связанных с отношением к югославским гражданам в Болгарии, а также выяснить перспективу возможной нормализации межгосударственных отношений, встречался с В. Коларовым. Джерджа отметил некоторую двойственность позиции болгарского министра иностранных дел по отношению к конфликту. С одной стороны, он говорил о том, что нынешние болгаро-югославские отношения являются только бледным отражением того, что происходит между ФНРЮ и СССР. С другой стороны, как показалось югославскому дипломату, в нем произошли какие-то изменения по сравнению с предыдущими встречами и с тем, что говорил ранее о нем С. Гановский. Речь Коларова была неуверенной, а высказывания противоречивы, и вообще он производил впечатление человека, действующего вопреки своим убеждениям, что посол связывал с возможным изменением его точки зрения, которая стала отличаться от взглядов его окружения. Джерджа сообщал в Белград, что подробную запись беседы вышлет с курьером[112].

Отношения между Югославией и странами «народной демократии» после принятия резолюции Информбюро стали постепенно ухудшаться. Идеологические факторы имели здесь определяющее значение: инструкции из Москвы, ставящие в качестве главной задачи момента борьбу всех компартий с ревизионизмом группы Тито на основе принятых в Бухаресте решений начали оказывать влияние и на характер межгосударственных связей. Почти все восточноевропейские страны должны были следовать в фарватере советской политики, которая во второй половине 1948 г., несмотря на межпартийный конфликт с КПЮ, еще сохраняла инерцию, предусматривающую выполнение прежних договоренностей и обязательств, как двусторонних, так и многосторонних, в том числе и связанных с проблемами послевоенного мирного урегулирования. Накануне открытия Дунайской конференции (Белград, 30 июля – 18 августа), А. Я. Вышинский, возглавлявший советскую делегацию, в беседе с югославским министром иностранных дел С. Сими-чем подчеркнул: необходимо, чтобы на конференции, «несмотря на все наши ссоры, в которых каждый остается при своих взглядах», мы сохранили бы общую позицию, достигнутую в Москве на предварительном совещании по дунайской проблеме, проходившем в июне 1948 г. Он также говорил о возможных встречах делегаций стран «народной демократии» для уточнения единой позиции в ходе конференции. В то же самое время Вышинский неожиданно заговорил о неких слухах, согласно которым югославы концентрируют свои войска на болгарской границе. Молотов, который сообщил Вышинскому об этом, хотел предупредить югославов, что «это не имеет никакого смысла и лишь осложняет ситуацию». Симич объяснил, что у Югославии нет никаких опасений относительно военного нападения со стороны Болгарии, но болгарская сторона закрыла все контрольно-пропускные пункты, кроме находящегося в районе Цариброда. В этой связи югославская сторона вынуждена была вывести из указанных мест свои таможенные службы, что и вызвало подозрение болгар. Вышинский предложил свои посреднические услуги дипломата, если таковые потребуются