Море – мой брат. Одинокий странник (сборник) - стр. 31
Его тело сотрясалось от беззвучного хохота.
Билл присел на чемодан и ухмыльнулся. Выше по дороге в окне фермерского дома горел тусклый свет. Воздух, отяжелевший от дневного тепла, резкий запах нагретой листвы, вонь с болота неподалеку, запах фермы и остывающего дорожного щебня витали вокруг – теплый, ароматный и роскошный занавес летних сумерек.
– Ей-богу, – внезапно сказал Эверхарт, – если не поймаем попутку, заночуем прямо в этом саду.
Уэсли зажег сигарету, которую нашел в кармане куртки.
– И так бывает, – сообщил он. – Но, черт возьми, мужик, мы не можем всю ночь провести без курева.
– Ты дымишь как паровоз.
– Вон едет другая машина. Смотри, я поймаю нам попутку!
Уэсли преуспел, машина притормозила и остановилась прямо возле них. Через полчаса они очутились в Хартфорде, и стояли напротив Публичной библиотеки на Главной улице. Было девять часов.
– Что ж! – сказал Билл, ставя чемодан. – Мы проделали половину пути в Бостон за шесть часов. Сейчас девять. В девять часов вчера вечером я с тобой даже не был знаком, Уэс!
Уэсли не ответил – он смотрел на людей, что шагали мимо.
– Смотри, что могут сделать двадцать четыре часа и минута решительности! – продолжил Билл, сдвигая шляпу на затылок. – Я в пути… внезапно. Черт! Я счастлив, что сделал это. Надвигаются перемены. Вот это я называю жизнью! Знаешь, Уэс, ты своего рода первопроходец.
Уэсли посмотрел на своего спутника с любопытством.
– Я ошибался, когда говорил, что дни первопроходцев прошли, – да, даже на моих лекциях. Первопроходцы на каждом углу, клянусь Богом! Меня всегда завораживали первопроходцы, первопроходческий дух… когда был ребенком, читал исторические романы, саги о франко-индейской войне, о жизни Линкольна, Буна, Кларка, Роджерса… и когда вырос, открыл дух первопроходцев у многих писателей, в особенности американских. Перемена – это процветание общества. Ведь так? Наверное, я от рождения неугомонный человек, этим все и объясняется…
Уэсли подхватил его чемодан.
– Давай выпьем холодного пивка, – предложил он.
– Согласен!
– Вон местечко, – заметил Уэсли, указывая на другую сторону улицы. – Давай туда переберемся.
Пока они переходили улицу, Билл продолжал:
– Я думаю, что понимаю теперь, почему дух первопроходцев всегда направлял меня в размышлениях – потому что он свободен, Уэс, свободен! Он как жаворонок в сравнении с колонистом, человеком, что сажает свои коренья и тем доволен. Первопроходец свободен, ибо идет дальше и забывает оставить след. Боже!
Они вошли в беспутный бар и заняли кабинку с липким столиком. Пьяницы всех сортов рядком сидели у стойки: старые завсегдатаи, солдаты, измученные ведьмы, шумные юноши, которые оживленно жестикулировали, и случайный работяга, все еще в испачканной спецовке.