Мономир. Один - стр. 22
– Так, Кирюха, ты пока жив. Оторви задницу и пойди, хорошенько там все переверни. Там должно быть все необходимое, чтобы такой очнувшийся мерзляк как я смог не откинуть копыта от голода и холода.
Кутаясь в обрывок отделочного материала и содрогаясь от холода все сильнее, Кирилл поднялся на ноги и зашагал к ближайшему проходу в криозал. Там он остановился посреди и огляделся. И опять в памяти всплыли воспоминания о том, как он разглядывал этот самый потолок через стеклянную крышку и не мог выбраться из точно такой же криокапсулы, коих здесь двенадцать штук. Если из Бублика пять выходов, значит криозалов пять. И в каждом по двенадцать саркофагов. Итого шестьдесят человек, вместе с ним. В этом криозале все саркофаги закрыты. Индикаторы по прежнему неистово мерцают. А ведь когда он выбрался из своего заточения, индикаторы просто неярко светились, и их явно было меньше, по крайней мере активных.
Несмело Кирилл подошел к ближайшей криокапсуле и склонился над крышкой. Внутри было темно, а световые треугольные символы сменяющимися строчками и вовсе превращали то, что было за стеклом в сплошную черноту. Но раз капсулы активны, значит там кто-то есть. А капсулы активны, иначе они бы не мигали огоньками как новогодние елки.
Затаив дыхание, Кирилл склонился над капсулой в области изголовья, и буквально уткнулся в нее носом. А для того, чтобы не отсвечивало, прикрыл лицо с боков ладонями. Почти сразу он увидел, что там что-то есть, но чтобы разглядеть, что именно, пришлось несколько раз сдвигаться. А потом, когда он разглядел лицо мужчины, так резко отпрянул, что едва не перелетел через другую криокапсулу. Ноги подкосились и он осел на пол.
То, что он там увидел, абсолютно не похоже было на человеческое лицо. Хотя то, что это было лицо, а не морда, никаких сомнений не было. Голубоватая, по крайней мере в свете неоново-голубых надписей, кожа, широкий и короткий, приплюснутый нос и раздвоенная верхняя губа. Крупные раскосые глаза, прикрытые веками с жесткими ресницами. Лицо в высоту несколько меньше человеческого, зато более развита челюсть, хотя подбородок при этом заметно меньше. Лоб до линии роста волос невысокий, а уши и вовсе звериные. Вообще все лицо какое-то звериное. Волосы жесткие. А еще на лицо: на щеки, лоб и подбородок, от затылка и шеи, заходили какие-то то ли металлические, то ли пластиковые элементы, и сидели на коже они очень прочно.
Кирилл не успел все это разглядеть за одно единственное мгновение, пока смотрел на лежавшего в криокапсуле. Большую часть этого он нащупал на себе.