Молодость - стр. 27
– Лихо тебя эти утюги отгладили, Комиссар…
Похоже, Мариани удалось задеть своего старого товарища за живое. Ансельмо развернулся и посмотрел прямо в глаза Бородача.
– А ты и сам попробовал бы хоть раз побыть тем, чью диктатуру мы хотим установить, может и понял бы, когда нужно драться, когда любить, а когда угомониться!
– Зачем, чтобы стать таким, как ты?
– Нет, для того, чтобы говоря о борьбе за трудовой народ, ты не врал хотя бы самому себе!
Комиссар распрощался и направился к двери. Бородач надеялся убедить Ансельмо простыми аргументами, но не очень рассчитывал на это. Однако у него на руках был еще один козырь, и сейчас было самое время для того, чтобы его выложить.
– Хорошо, Комиссар, ты не хочешь начинать войну с фашистами, но как насчет расплаты за старые обиды?
– Что ты имеешь в виду?
– Садись и выслушай. Если после того, что я тебе расскажу, ты все еще не захочешь мне помочь, я не стану тебя больше убеждать, ты выйдешь из этой комнаты и никогда больше меня не увидишь.
Ансельмо, судя по его лицу, был весьма заинтригован. Он вновь сел в кресло и приготовился слушать.
– Прибыв в Рим, я не терял времени даром. Я принялся копать и составил что-то вроде списка видных местных фашистов. Это было не так уж трудно – они проникли во все сферы жизни города, причем не особенно-то и скрываются. Обратил я внимание, разумеется, и на Социальное движение, но если замахиваться на Микелини>13 или Альмиранте>14 еще явно рановато, то вот к персоне адвоката Микелини я присмотрелся. Он член Социального движения, ранее был чернорубашечником, остался верен Муссолини после 43-го и служил в Республике Сало>15. Но самое главное, это его имя. Его зовут, Малатеста.
Услышав это имя, Комиссар потемнел лицом и как-то расплылся в кресле, сразу став лет на десять старше своего возраста. Через минуту он хрипло спросил:
– Ты уверен, что это он?
– Да.
Комиссар надолго погрузился в размышления. Итало не торопил его. Он прекрасно знал, о чем думает старый товарищ. А Ансельмо думал о то, что последние восемнадцать лет жаждал убить человека по фамилии Малатеста.
Это было зимой 1945-го года. Комиссар тогда находился под арестом неподалеку от Верчелли. Не прошел простую проверку на дорогах и попал в застенок, где его держали уже неделю, но отчего-то не расстреливали. За эту неделю его допросили уже больше двадцати раз. Чернорубашечник, лицо которого все время было скрыто за светом, направленной прямо в глаза Ансельмо лампы, постоянно спрашивал про какого-то партизанского командира по прозвищу Бородач. Комиссар молчал. Даже захоти он рассказать о Бородаче хоть что-то, у него бы это не вышло, потому что Ансельмо почти ничего о нем не знал. Они с Итало познакомятся только через месяц.