«Молитва – главное дело в духовной жизни…» Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев) - стр. 11
Всего на Новый Валаам перебралось около 150 человек валаамцев. Первое время часть братии – старостильники, выехавшие с острова несколько ранее по указу правительства – проживала отдельно от основной братии в зданиях школы в местечке Каннокоски. После того, как было отремонтировано и подготовлено достаточно помещений – все братство собралось вместе на Новом Валааме. Дополнительную трудность составляло то, что все иноки были уже в преклонном возрасте. Более 70-ти человек братии разменяли седьмой десяток. Остальным было за 60 лет. Притока новых молодых сил не было. Немало монахов скончалось, с трудом пережив военные потрясения и переезд. Тем не менее, выжившие, с надеждой на помощь Божию, взялись обустраиваться на новом месте. Сохранившиеся надворные постройки отремонтировали и соорудили трапезную, храм, два келейных корпуса, вскоре провели электричество, починили водопровод. Если на Старом Валааме почти у всех были отдельные келлии, то теперь братия жила тесно, по несколько человек в комнате.
Келлия схиигумена Иоанна представляла собой небольшую скромную комнату с видом на тихое озеро. На дверь с внутренней стороны был прикреплен рисунок с изображением двух беседовавших между собой монахов: в глазу у одного был маленький сучек, а у другого – бревно. Рисунок был иллюстрацией притчи Спасителя об осуждении ближнего: «Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7: з). Рядом с келлией в коридоре стояла лавка для приходивших к старцу на исповедь.
Этот послевоенный период жизни валаамского братства нашел яркое отражение в письмах схиигумена Иоанна. Он не только делал наставления, поддерживал и утешал духовных чад, но и рассказывал иногда о жизни теперь уже Ново-Валаамского монастыря. Все иноки были сильно привязаны к Старому Валааму и очень по нему скучали. Отец Иоанн принял все случившееся с глубокой покорностью воле Божией и верой в Божественный Промысел.
В 1945 г. как-то произошел следующий случай. Схиигумен Иоанн возвращался из поездки в город. На вокзал встречать его отправили из монастыря монаха на лучшей монастырской лошади, но была она чужой, предоставленной монастырю на время. Лошадь, к несчастью, пропала в дороге – то ли украли, то ли сбежала. Среди братии поднялся ропот, мол, старец часто выезжает из монастыря и наносит монастырскому хозяйству ущерб. Отец Иоанн вспоминал: «Один инок сказал мне: “Ты разъезжаешь, и лошадь потеряли”. Раньше сказал мне другой инок: “Есть ли в монастыре хоть один монах, который сердится на тебя?” А оказалось есть. Люди как люди: сегодня хвалят, а завтра свалят. Однако я не тревожусь, ибо глубоко верю, что не без Божией же воли это случилось…