«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники - стр. 214
Усталость решает за нас: идем к дому. У Бельфорского льва[538] смотрим на станцию загородного метро. На всякий случай подходим: загородные поезда еще идут; народу мало; принимаются к регистрации багаж и велосипеды. И тут, вопреки только что принятому решению, вопреки здравому смыслу, вопреки безумной усталости, после долгих колебаний, мы все-таки берем билеты до Saint-Rémy-lès-Chevreuse. Начинается авантюра. Что побудило нас изменить решение? Моя обоснованная тревога за тебя и твоя, тоже обоснованная, за меня.
Поезд идет медленно и с потушенными огнями; вот Massy-Palaiseau, недавно бомбардировавшееся. К полночи приезжаем в Saint-Rémy: городок прелестный, долина восхитительная, но в этот час под дождем деваться некуда. К счастью, здесь вступает в силу солидарность низших классов. Chef de train[539] разрешает остаться в вагонах метро до пяти часов утра. Наступает день, странный и незабываемый день, четверг 13 июня. Пробуждение, если это можно назвать пробуждением, ото сна, если это можно назвать сном, на коротеньких скамейках метро. Снаружи – холод и дождь. Короткое освежение физиономии под краном, в очереди, и в путь.
Издали видна дорога с проходящими по ней силуэтами повозок, пешеходов. Приближаемся; перед нами – хаос, где все перемешано: отступающие воинские части, артиллерия, танки, фургоны со станками и товарами, частные автомобили, лошади, велосипедисты, пешеходы и даже дорожный трамбовочный цилиндр, который тяжело тащится, нагруженный до отказа людьми и узлами. Кто создал эту мешанину? Кто мог допустить такой хаос? Достаточно увидеть эту картину, чтобы понять, что армия, отступающая по такой дороге, сойдет с нее уже неспособной к бою.
Каюсь, в этот момент я испытываю некоторое злорадство. У меня в памяти наше поражение 1917 года, разложение нашей армии после нескольких лет тяжелых и часто победоносных боев. Там разлагалась армия, которая сражалась и в боях потеряла доверие к тем, кто руководил ею. Но тут? И когда я вспоминаю все, что писалось о нас теми же перьями, которые еще вчера лгали о линии Weygand и о самом Weygand, которые еще вчера напоминали о Брест-Литовском мире…
Несколько минут мы простояли, не решаясь вступить на эту дорогу. Я предложил вернуться с первым же метро в Париж, и все-таки мы вступили на ту дорогу и двинулись по ней. С трудом находим себе и нашему велосипеду место в этой каше, и в путь! Скорость движения обратно пропорциональна тем средствам, какими располагаешь. Быстрее всего движутся ненагруженные пешеходы. Дорога зажата между поднятыми краями, но местами можно пройти несколько десятков метров по траве. Велосипедистам хуже, но все-таки они могут воспользоваться «пробками» и славировать между остановившимися автомобилями.